В городе облава, и вся Одесса-мама
Выходить, пряча руки за спиной.
А Рабинович, сука,
Продал меня, как друга -
Недорого, всего за четвертной.
Известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович гадкий интриган.
Клянусь женой соседа,
Шо где-то до обеда
Его убьёть какой-нибудь наган.
И вот я безобразно стою ракообразно,
Приказано стоять - и я стоял!
И на большом серьёзе
При каждом при вопросе
С открытою душою отвечал -
Известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович есть дегенерат.
Чтоб он сто лет не какал,
Чтоб вечно ползал раком,
Чтоб он так жил, я очень буду рад!
А в этот день та сволочь, паскуда Рабинович
Гулял по Арнаутской, словно Крез.
А в коридоре здеся
Родная тётя Песя
Спокойно заряжала свой обрез.
Но ведь известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович глупый идиёт!
Пусть я сижу у "дяди"
При комиссариате,
А он живёть... пока ещё живёть!
Вот завершился обыск, мне выписали пропуск,
И даже не сказали "Извини!"
И долго на лимане
Я с горя пил в шалмане
За здравие спасительной родни.
Но ведь известно всей Одессе, спроси у тёти Песи,
Что Рабинович нехороший жид!
А впрочем, ша! Довольно!
Не будем о покойном,
Пусть он забитый в ящике лежит! The city raid, and all Odessa-Mama
Leaving, putting his hands behind his back.
A Rabinovich, bitch,
He sold me as a friend -
Inexpensive, just a quarter.
It is known throughout Odessa, ask Aunt Pesi,
What a nasty Rabinovich schemer.
By neighbor's wife,
Shaw somewhere before lunch
It will kill any revolver.
So I'm ugly crustaceans
Ordered to stand - and I was standing!
And on the big seriousness
Each time when the question
With the opening of the soul in charge -
It is known throughout Odessa, ask Aunt Pesi,
What Rabinovich has degenerate.
That he is not cocoa hundred years,
To always crawling with cancer,
That he lived, I shall be very pleased!
And on this day that bastard paskuda Rabinovich
I walked by Arnaut like Croesus.
And in the hallway zdesya
Native aunt Pesia
Calmly charge your spare.
But it is well known throughout Odessa, ask Aunt Pesi,
What Rabinovich idiёt stupid!
Suppose I'm sitting at the "uncle"
At the police station,
And he lives ... is still alive!
That search ended, I have written out a pass,
And do not even say "Sorry!"
And for a long time on the estuary
I drank in sorrow Shalmanov
For saving the health of relatives.
But it is well known throughout Odessa, ask Aunt Pesi,
What Rabinovich bad Jew!
And yet, sha! Enough!
Let's not about the deceased,
May he scored in the box is! Смотрите также: | |
