Грязный запах белого отцовского подвала, текущего под предбанником. Одинокое озябшее тело тонет в кровати, представляя себя властелином живых морей. Его гордая шхуна огибает десятиметровую волну, ерзая ледяной рукой по мокрой простыне. Тело брыкается, смещая центр тяжести в сторону. Течение против ветра. Что может быть хуже. Две скрюченные ноги у подбородка перекидываются через одеяло. Шхуна взлетает над водой и падает, забрызгав коричневой слюной ногти пальцев, болтающихся во рту. В белом подвале открыта форточка. На улице стоит ясная погода, но дует сильно, не как раньше. Со свистом врываясь в окно, ветер бьет в парус шхуны одинокого странника. Тело переворачивается на бок. Тело корчится от боли. Последний рывок в бездну. Шхуна влетает в волну и борта вдребезги разлетаются, откидывая голову к спинке кровати. Шхуна, наполовину погрязшая в воде, продолжает свой путь. В тумане синего облака морской соли виден Маяк. Он озаряет надежду. Недосягаемую, но вполне пригодную для мечты, к которой нужно стремиться. Ножки кровати начинают шататься. Красная пена затягивает шхуну, выбрасываясь из маленького рта. Шхуна обречена. Не может быть ночи без дня. Не может быть спасения без горести. Тело не сдается. Маленькие ручки вцепились в матрас. Шхуна полностью уходит под воду. Через секунду, она вылетает из жерла бездонной пучины, в кровь царапая ладони. Ноздри набухают. Фиолетовое покрывало падает на пол, накрывая западное пятно ацедипрола. Белый подвал скован. Его наполняет томное постанывание. Еле слышное, но сдерживающее килогерцы, улавливаемые ухом, в пространственном напряжении. Словно ультразвук, со скрипом режущий гладкую длань межвременной оболочки. Шхуна, побитая, но не подавленная, берет курс на Маяк. Сопящее дыхание отдаленного. Прекрасный вид, чтобы не умереть сегодня. Шхуна медленно, но целенаправленно берет свое начало. В низовьях отречения сейчас вода теплая, спокойная. Глупая ухмылка четыре года назад. Я бы не смог. И ты бы не смог. А теперь что? Тело задыхается, жадно облизывая зубы вязким языком. Шторм уходит в безмятежность. Забирая твои последние силы. Глаза закатываются. Металлическая дверь белого подвала взрывается. Влетают уродливые люди. Кладут тело на бок и обещают, что все будет хорошо. Во рту хрустит карминовая катушка. Облегченное дыхание носом. А Маяк, так и остается. Недосягаемым, но вполне пригодным для мечты. Dirty white smell of his father's basement, under the current waiting room. Lonely chilled the body sinking into the bed, imagining himself master of the living seas. His proud schooner skirts ten-wave, fidgeting icy hand on a wet sheet. The body kicks, shifting the center of gravity to the side. The flow of the wind. What could be worse. Two crooked legs chin thrown through the blanket. Schooner soars over the water and falls, splashing brown saliva finger nails, loose in the mouth. In the basement of the white open window. The street to be clear, but blowing hard, not like before. With whistles breaking the window, the wind hits the sail schooner lone wanderer. The body is turned on its side. The body is writhing in pain. The last leap into the abyss. Schooner enters the wave board and fly to pieces, throwing his head back in his bed. Schooner half steeped in water, continuing on his way. In the mist of sea salt blue clouds visible lighthouse. He illuminates the hope. Out of reach, but it is quite suitable for the dream, to strive. Bed legs become loose. Red foam tightens schooner, throwing out of the small mouth. Schooner doomed. There can be no night of the day. There can be no salvation without bitterness. The body does not give up. Small pen dug into the mattress. Schooner pulled completely under water. After a moment, she flies from the crater of a bottomless abyss, into the blood by scratching the palm. Nostrils swell. Purple veil falls to the floor, covering the Western blot atsediprola. White cellar bound. His languid fills postanyvanie. Barely audible, but restraining kilohertz, caught by the ear, in the spatial tension. Like ultrasound grinds the cutting hand of intertemporal smooth shell. Schooner, beaten but not subdued, headed for the lighthouse. Wheezing breath distant. Beautiful views to die today. Schooner slowly but purposefully originates. In the lower reaches of renunciation is now the water is warm, calm. Silly grin four years ago. I could not. And you could not. And now what? Body pants, eagerly licking teeth sticky tongue. Storm goes into serenity. Taking your last forces. His eyes rolled. White metal door of the basement explodes. Fly ugly people. Lay the body on his side and promised that everything would be fine. In the mouth crunches carmine coil. Easier breathing nose. A lighthouse and remains. Out of reach, but it is quite suitable for the dream. Смотрите также: | |
