В шелест медовой травы упади добровольно и мирно.
Гладь твоих грез оживит беззаботнейший Ирмо.
Здесь нам с тобой не везло среди крови и смуты.
Расстаемся светло, расстаемся светло.
Горит закат, как пурпур королей
Над троном дня, над серебром долин.
Мы помним все: поющий Гондолин,
Алмазный Менегрот и травостой полей.
Дитя прибрежных бризов, тоской потерь пронизан
твой рассвет,
Но на краю печали ты помнишь как кричали
чайки вслед:
Есть только небо и ветер, есть только небо и ветер,
Никто из нас не в ответе за отпущенный срок, за последний чертог,
Но лишь тот, кто бессмертен испытает свой рок.
Да, ты был тверд, как рукоять клинка.
Твой путь прямой разрублен пополам.
Пора домой, к далеким берегам.
С тобою голос мой, со мной твоя рука.
Пена морская дарует тебе ожерелье из капель.
Призрачный парус умчится с тобой от беды.
Свет одинокой звезды рассечет, словно скальпель,
Неподвижное тело твое возле кромки воды.
In the rustling grass honey dropped voluntarily and peacefully.
Expanse of your dreams revive Carefree Irmo.
Here we're not lucky among blood and confusion.
Light parting, parting light.
Sunset lit like purple Kings
Above the throne of the day, over the silver valleys.
We remember everything: singing Gondolin
Diamond Menegroth and herbage fields.
Child coastal breezes, longing loss permeated
Your dawn,
But on the edge of sadness as you remember shouting
gulls following:
There is only the sky and the wind, there is only the sky and the wind,
None of us are responsible for the allotted time, the last palace,
But only those who experienced their immortal rock.
Yes, you were hard as the handle of the blade.
Your way straight chopped in half.
Time to go home, to distant shores.
With you my voice with me your hand.
Sea foam gives you a necklace made of drops.
Ghost umchitsya sail with you out of trouble.
Light Lone Star will cut like a scalpel,
Still thy body near the water's edge.
