Когда он только только начал жить в утробе,
Дитей уже было двое, ясно что нет бесплодия.
Слушает ночь... Не заснет дочь бандита,
Ведь знает о первой стадии СПИДа.
Внутри голос охрип, Братик спит,
Приклей ему стикер на лоб, злой инстинкт.
Где-то, через пару лет в маминых генах,
Родиться в ночных боях гиена...
Собирала белье, уходя закрывала дверь,
А на дворе уже стоял Апрель.
Снова ватные ноги, "Зачем в скорую???"
Какой это горд, и этот мир не твой вовсе...
Мама! Убегай, ведь Ты плохой друг.
Сын нуждался в тепле твоих холодных рук.
Дрожащими пальцами не трогай щеки,
В твоих ладонях зима вымыла ноги...
На ней сидело как-то глупо белье с рынка,
Изучая фасоны по германский линкам...
В замочной скважине новый папа,
Дарил плюшевых медведей - бросая на пол.
Но сын не брал их... Странно...
Ему так не хватало тепла под горькие звуки гитары.
Потом дети палили память до тла,
Впитывая православие и правила доброго зла.
Как можно выжать смех из этих серых дней?
И он сжимал кулаки ещё сильней.
И клялся будто убьет всех любовников мамы,
Но нету воли её... Тает лёд плавно...
Потом были другие отцы... Так страшно...
Дети видели всё в замочные скважины...
Толкая друг друга смотрели,
Ведь Мама стала счастливой, казалось на самом деле...