Ноты минор, ноты некрологов,
клапаны сердца царапаны гонором брачо.
Время просто игрет, просто ждёт,
но мы не оставляем детям шанса быть кем-то
Забудь меня, в ритме монотонном
я не слышу слов, тогда запомни:
там реки пахнут ладаном, чаруя,
и в то же время солнце жжёт листву.
Не закаляй меня холодом,
в комнате свет нулёвый, на проводе голос,
на диване глянец.
Эй слышали, скритпят флигели - танец ветра.
В коридорах озноб, чувствует тело,
будто снова открывают ленинградское дело.
Охапки стали летели где-то рядом,
Летели клином, а звезды гасли.
Бей в грудь меня - простужена.
Клянись на крови: братья или враги,
За веру клинок приянл плоть,
на губах иней, и руки синие, синие.
Дым где-то далеко голубой полосой вен,
Знай - нелегко быть ветром,
Легко резать эти сети, играть в бога и демона.
Шамбала, в чём моя вина, если прочитано по губам?
Быть сном твоим, знай, я не устану быть сном твоим.
В клубе смех какой-то беспричинный,
тогда поймёшь, как от суки пахнет мужчинами.
Матери, просто плачьте, просто знайте,
дети раскрывают тайны, а значит
моя ненависть займёт место в буклетах,
тех, что отправляют по ветру.
Эти мечты в холодных блоках хрущёвки:
хавка, курево, чётки, чё по чём там?
Брат мой, не забывай что было дорого нам,
дороже золота, дороже совета отца, нежной матери лишь,
дороже каменных стен по обе стороны жизни.
По линии приглажены края кровати,
Холодный голос где-то в белом халате.
Скрипучие половики, я слышал издали -
Подруга-зима здесь.
Париж, брат Ришар, тогда и я решил умереть,
минуту не дыша.
Эй друзья, те что шептали по углам,
Бог вам судья, пух вам земля.
Дым где-то далеко голубой полосой вен,
Знай - нелегко быть ветром,
Легко резать эти сети, играть в бога и демона.
Шамбала, в чём моя вина, если прочитано по губам?
Быть сном твоим, знай, я не устану быть сном твоим. Sheet music minor, sheet music obituaries,
heart valves are scratched by bracho ambition.
Time is just playing, just waiting
but we don’t leave children a chance to be someone
Forget me in a monotonous rhythm
I don’t hear words, then remember:
there the rivers smell of incense, enchanting,
and at the same time, the sun burns foliage.
Don't temper me with cold
there’s zero light in the room, a voice on the wire,
gloss on the couch.
Hey heard, the wings are creaking - a dance of the wind.
In the corridors of chills, feels the body,
as if they were opening the Leningrad business again.
Armfuls of steel flew somewhere nearby
They flew in a wedge, and the stars went out.
Beat me in the chest - a cold.
Swear on the blood: brothers or enemies
For faith, the blade took the flesh,
on the lips of hoarfrost, and hands blue, blue.
Smoke somewhere far blue streak of veins
Know it is not easy to be blown away
It’s easy to cut these nets, play god and demon.
Shambhala, what is my fault if read on the lips?
To be your dream, know, I will not tire of being your dream.
There’s a causeless laugh in the club,
then you’ll understand how the bitch smells of men.
Mothers, just cry, just know
children reveal secrets, which means
my hate will take place in booklets
those sent downwind.
These dreams in the cold blocks of Khrushchev:
hawka, smoke, rosary, what is there for?
My brother, do not forget what was dear to us,
more expensive than gold, more expensive than father’s advice, gentle mother only,
more expensive than stone walls on both sides of life.
The edges of the bed are smoothed along the line,
A cold voice somewhere in a white coat.
Squeaky rugs, I heard from afar -
Girlfriend is winter here.
Paris, brother Richard, then I decided to die,
a minute without breathing.
Hey friends whispering in the corners
God be your judge, rest in the land of you.
Smoke somewhere far blue streak of veins
Know it is not easy to be blown away
It’s easy to cut these nets, play god and demon.
Shambhala, what is my fault if read on the lips?
To be your dream, know, I will not tire of being your dream. Смотрите также: | |
