Дорога изгнанья
Погасший очаг, обреченности гул,
И плач одинокой свирели.
Дорога изгнанья. Далекий Стамбул,
И двое на старой телеге.
Один, как вершина Эльбруса, седой –
Обитель адыгского духа,
Другой же, мальчишка, совсем молодой,
Как ствол неокрепшего дуба.
Их – два поколенья с судьбою одной,
Их участь – Кавказа утрата.
И горечь прощанья с землею родной –
За честь и свободу уплата.
Черкесии нет – уничтоженный рай...
И море адыгов уносит.
– А может, остаться, ведь это наш край?
Ребенок у дедушки спросит.
Рука рукоятку кинжала сожмет,
И старец в отчаянье скажет:
– Что в сердце творится моем, кто поймет.
Кто истины путь мне покажет?!
Душа заблудилась в пучине судьбы,
Во мраке обманов и войн.
Из этой столетней кровавой борьбы
Как выйти народу свободным?
Мы птице подобны с разбитым гнездом,
Без песен, без неба и воли,
Которая пала с подбитым крылом
В объятия горькой неволи.
Нет! С рабскою долей адыгам не жить,
Коль сердце адыгское бьется.
И в клетке позорной не сможем мы быть,
Хоть Родиной клетка зовется.
Уедем, сыночек, уедем туда,
Где как-то мы все ж сохранимся.
И может быть, может быть, через года
И наша звезда загорится!
Тебе же, мой мальчик, скажу я одно,
Когда я умру на чужбине,
К ОТЧИЗНЕ направь изголовье мое –
Мне МЕККА она и МЕДИНА!
Все это, сынок, ты с собой пронеси
И, чтоб ни случилось, запомни,
Откуда ты родом, кто предки твои –
И станешь адыгом достойным.
Погасший очаг, обреченности гул,
И плач одинокой свирели.
Дорога изгнанья. Далекий Стамбул.
И двое на старой телеге… The road of exile
Extinguished hearth doom drone
And crying lonely flute.
The road of exile. Far Istanbul
And two on the old wagon.
One as the pinnacle of Mount Elbrus, gray -
Resident Adygeyan spirit
But the other boy, very young,
How not strong oak barrel.
They - with the fate of two generations of the same,
Their fate - Caucasus loss.
And the bitterness of farewell to their native land -
For the honor and freedom of payment.
Cherkessia not - destroyed paradise ...
And the sea takes the Circassians.
- Or, to stay, because it is our land?
A child asks his grandfather.
Hand grip dagger shrink,
And the old man would say in despair:
- What's going on in my heart, who will understand.
Who will show me the path of truth ?!
Soul lost in the depths of fate,
In the darkness of deceit and war.
From this a hundred bloody struggle
How to leave people free?
We are like a bird with a broken socket,
No songs, no heaven, and will,
Which fell with a broken wing
In the arms of bitter bondage.
No! Slavish share Adygs not live
Kohl Adygeyan heart beats.
And the infamous cell can not we be,
Although the cell is called the homeland.
Let's go, my son, will leave there,
Where once we all are saved.
And maybe, maybe in a year
And our star will light up!
You, my boy, I tell one,
When I die in exile,
To the head of my Fatherland Lead -
I MECCA she and Medina!
All this, my son, you take away with you
And whatever happens, remember,
Where do you come from, who your ancestors -
And you will become worthy of Adygea.
Extinguished hearth doom drone
And crying lonely flute.
The road of exile. Far Istanbul.
And two on the old wagon ... | |
