чайный человек
в глазах его - горечь вчерашнего чая,
и сам он скручен,
как чайный лист;
смотрю - и душа моя молочает,
мой гитарист,
плывет разводами
белыми, чалыми -
талыми водами,
водами талыми.
он гладит пальцами заскорузлыми
и говорит: не грусти, малыш,
нам никогда не должно быть грустно,
что ты молчишь? -
а в сердце вырос розовый куст,
и я не боюсь разомкнуть уста,
просто горло мое
разорвано
шипами розового куста.
он шепчет,
мол, он чудовище,
жить с таким невозможно,
и на теле его давно
не осталось живого места,
а я потихоньку целую
и трогаю осторожно,
а потом звонит телефон,
и он
говорит с невестой.
а я стараюсь держаться,
и я пытаюсь прижаться,
будут другие ночи,
будет с другими жарко,
но я же всегда мечтала
зарабатывать много очень,
чтобы хватало денег
на вкусное и на подарки,
а всё разлетелось в клочья
остывшей спитой заварки,
рассыпалось черными хлопьями,
зернами кукурузными,
где ты, мой мальчик-опиум?..
пальцами заскорузлыми
гладит: не надо плакать,
мол, ты такая красивая
в этом платье. tea people
in his eyes - the bitterness of yesterday's tea
and he twisted,
as tea leaves;
I look - and my soul spurge,
my guitarist,
floats divorce
white chalymi -
meltwater,
melt waters.
He stroked his fingers calloused
and says, do not be sad, baby,
we should never be sad,
what are you silent? -
and grew up in the heart of a rose bush,
and I'm not afraid of open the mouth,
just my throat
disconnected
thorns of a rose bush.
he whispers,
they say, he a monster
live with impossible
and on the body of his long
no more living space,
I slowly kiss
and touch gently,
and then the phone rings,
he
says the bride.
I try to stay,
and I'm trying to cuddle,
will be other nights,
will be with the other hot,
but I've always dreamed of
earn a lot of very,
to have enough money
on tasty and gifts
and all shattered to pieces
Sleeps cooled welding,
scattered black flakes
grains of corn,
Where are you, my boy-opium? ..
calloused fingers
strokes: do not cry,
they say, you are so beautiful
in this dress. Смотрите также: | |
