Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.
ГОСТЬ
Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю: его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
1 января 1914
О нет, я не тебя любила,
Палима сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
Передо мною на колени
Ты стал, как будто ждал венца,
И смертные коснулись тени
Спокойно юного лица.
И ты ушел. Не за победой,
За смертью. Ночи глубоки!
О, ангел мой, не знай, не ведай
Моей теперешней тоски.
Но если белым солнцем рая
В лесу осветится тропа,
Но если птица полевая
Взлетит с колючего снопа,
Я знаю: это ты, убитый,
Мне хочешь рассказать о том,
И снова вижу холм изрытый
Над окровавленным Днестром.
Забуду дни любви и славы,
Забуду молодость мою,
Душа темна, пути лукавы,
Но образ твой, твой подвиг правый
До часа смерти сохраню.
Лето 1917
ВЕЧЕРОМ
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: "Я верный друг!"
И моего коснулся платья.
Так не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
"Благослови же небеса -
Ты в первый раз одна с любимым".
1913
ОН ЛЮБИЛ...
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.
9 ноября
1910, Киев Twenty first. Night. Monday.
Contours of the capital city in the mist.
Composed as some slacker,
What is love on earth.
And because of laziness or boredom
All they believe and live:
Waiting visits, fear of separation
And sing love songs.
But another mystery opens
And rest on their silence ...
I stumbled on it by accident
And since everything seems sick.
A GUEST
Everything is as before: in the dining room window
It beats small blizzard snow
And I myself did not become a new,
A man came to me.
I asked: "What do you want?"
He said: "Be with you in hell."
I laughed: "Oh, prophesied
Both of us, perhaps, trouble. "
But, raising his withered hand,
He lightly touched the flowers:
"Tell me how you kiss,
Tell me how you kiss. "
And his eyes looking down dimly,
I am not confined to my ring.
No one moved a muscle
Enlightenment-an evil person.
Oh, I know: his joy -
Stress and eager to know
What he does not need anything,
What I have nothing to deny it.
January 1, 1914
Oh, no, I did not love you,
The burning fire of a sweet,
So explain what force
In the name of your sad.
In front of me on my knees
You have become like waiting for the crown,
And the shadow of death touched
Calmly the young person.
And you're gone. Not for victory,
For death. Nights are deep!
Oh, my angel, do not know, do not know
My present anguish.
But if the white sun of paradise
In the forest, it will light the path,
But if a bird field
Ups with prickly Sheaf,
I know it was you who was killed,
I want to talk about
And I see again the hill pitted
Over bloodied the Nistru.
Forget the days of love and glory,
I forget my youth,
The soul is dark, evil ways,
But your image, your right feat
Before the hour of death to save.
Summer 1917
EVENING
Rang music in the garden
That unspeakable grief.
Fresh and sharp smell of the sea
On a platter oysters on ice.
He told me: "I'm a true friend!"
And I touched my dress.
So do not look like arms
The touch of the hand.
So pat cats or birds,
For riders looking to slim ...
Only the laughter in his eyes calm
Under a light gold lashes.
A mournful violins voice
Sing for creeping smoke:
"Bless the heavens -
You for the first time with a loved one. "
1913
HE LOVED...
He loved three things:
During the evening singing, white peacocks
And worn map of America.
I do not like it when children cry,
He did not like tea with raspberries
And female hysteria
... And I was his wife.
November 9
1910 Kiev Смотрите также: | |
