Из-под абажура свет вытек на стол с лыбой буржуя.
Глаз слегка прищурив, кошка села туда, где пишу я.
Неделя вяло проползет мимо, не кипишуя,
да и в этих песнях тишины стало больше, чем шума.
Красная кайма цвета белков снова виснет на дате.
Овощ неприятен, если он просит: «Подайте.»
И, пока ты выяснял, кто друг тебе, а кто – приятель,
твоя дама села на спиды, и кто-то за них платит.
Глаза запрячут под линзы «Рей Бенов».
Время дороже циферблата у «Большого Бена».
Люди – дикари, и сквозь резцы хлещет напором пена.
Хоть не лес и не сады, нет тут ни Робина, ни Пена.
Утром туман укроет город от сонливых морд.
Вот к чужому свой снова приблизит борт
кот, не прозевает своей Кошки порт.
Год снова запрятан под замками в «ворд».
Унылый кот найдёт под лапами асфальт намокший.
Когти впиваются людям под кожу.
Снова под хвост отвесит тот прохожий.
Скажи мне, почему коты так на людей похожи?
Среди плебеев и мещан пищит смотритель станций,
тут бедных Лиз полно, Башмачкины держат дистанцию.
Всему виною реализм, как описали старцы.
Каждый пожелает цинк себе, лишь бы здесь не остаться.
Люди, пропавшие в приданиях, уходят в Мемфис,
я сам себя ищу в Ангкоре уж который месяц.
А рай не там, где ранят ад, ты перепутал Эфес.
Ты – рогоносец, но считаешь сам, что точно Элвис.
Пара фабрик закрывает небо двум юным бригадам,
они не понимают, что шлюпке не быть фрегатом.
Я из-за реплик этих снова прослываю гадом,
и все чаще на лице рука мелькает в паре кадров.
Когда из этой своры слов выйдут густые стаи,
когда с тобою мы внутри совсем пустыми станем,
когда тебя будут искать не номерами зданий,
я все оставлю так, ниче не поменяв местами.
Унылый кот найдёт под лапами асфальт намокший.
Когти впиваются людям под кожу.
Снова под хвост отвесит тот прохожий.
Скажи мне, почему коты так на людей похожи?
From under the lampshade light flowed onto the table with a bourgeois lyba.
Eyes slightly screwed up, the cat sat down where I write.
The week will crawl sluggishly by, without boiling,
and in these songs there was more silence than noise.
The red border of the color of the proteins hangs on the date again.
A vegetable is unpleasant if it asks: "Serve."
And while you were figuring out who is your friend and who is your friend,
your lady is on speed and someone is paying for it.
The eyes will be hidden under the lenses of the Ray Benov.
Time is more precious than the Big Ben's dial.
People are savages, and foam gushes through the incisors.
Although not a forest or gardens, there is neither Robin nor Pen.
In the morning, fog will cover the city from sleepy faces.
Here he will bring his board closer to a stranger again
the cat, does not miss its port.
The year is again hidden under locks in the "Word".
A sad cat will find wet asphalt under its paws.
Claws dig under the skin of people.
Again that passer-by will weigh it under the tail.
Tell me why cats look so much like humans?
Among the plebeians and philistines, the stationmaster squeaks,
there are plenty of poor Liz here, the Bashmachkins keep their distance.
Realism is to blame, as the elders described.
Everyone will wish zinc for themselves, just not to stay here.
The people lost in the dowry go to Memphis
I've been looking for myself in Angkor for a month already.
And heaven is not where hell is hurt, you confused Ephesus.
You are a cuckold, but you think yourself that it is exactly Elvis.
A couple of factories cover the sky for two young crews
they don't understand that a lifeboat is not a frigate.
Because of these remarks I am again known as a bastard,
and more and more often a hand flashes on his face in a couple of frames.
When thick flocks come out of this pack of words,
when with you we become completely empty inside,
when they look for you not by building numbers,
I will leave everything as it is, without changing places.
A sad cat will find wet asphalt under its paws.
Claws dig under the skin of people.
Again that passer-by will weigh it under the tail.
Tell me why cats look so much like humans?
