Фонари
Во всей Можге меняют фонари
на новые, квадратные, а эти
сложили островами на сугроб.
Они светили нам, когда мы шли
к примеру пить, влюбляться или драться
но так же, за бухло и за любовь.
Стоял под фонарем и я;
и ждал; дождался нет.
Не будем вместе. Лена.
Так звали автора вот этой фразы: нет!
Не гасли, суки.
Было так же это.
Товарищ, по фамилии Кумар
решил стрелять в товарища Артура.
Кумар был при стволе, но я не знал
насколько боевом и встал под дуло,
не чая, думая, что такова игра.
"Сначала мне!" сказал я пьяным басом,
не зная, что Артур с Кумаром делят
прекрасную победу в виде девы.
Кумар отвел волыну и пальнул
наверх, фонарь погас, я вижу:
вот след от выстрела.
Сменили тот фонарь.
Еще мы шли на стрелку за районы.
Мы взяли клюшки, цепи и кастеты.
От фонарей хоккейная команда
отбрасывала грозно ряд теней.
Мы шли, гремя железом, грея матом
пространство ночи.
Выйди, выйди враг!
Но враг ушел, предвидя, очевидно,
что бог Победы ставит не на них.
Со смехом мы уселись в том районе,
где нас бивали, но отдельных нас.
Мы выпивали там бутылку Зайки,
просунутую дамой из киоска,
просунутую нам совсем бесплатно.
Таков был кубок.
Дело было так.
Со Славиком. Нам было по пятнадцать.
ходили на окраину Можги.
снимать любовь, за сто рублей одну.
Мы нарядились в валенки и шляпы,
но было лето, от чего-то так
мы представляли съём себе любови.
Увидев на окраине Можги
пустую остановку мы решили,
что нам солгали, те, кто нам божился,
в неоднократной близости. Тогда,
мы вышли чефирять и чефирили.
На крыше дачи мы петра курили
глядели в звезды. Фонари погасли.
В чефире темноты весы стояли.
и взвешивали небо. Метеоры
дарили нам желания. Желали.
хочу мопед, хочу косуху, бабу,
бензин по пять рублей, чтоб на дорогах
поменьше мусоров,
узнать своё, среди всего чужого,
не знать мольбы от человека, к человеку,
не знать стрельбы, познать себя, достойно
встречать последний час, и вдох последний.
Электрик поднимается в корзине
на высоту фонарную и ставит
совсем другие. Ночью было ярче,
белее как-то, ясно и подробно,
но как-то не уютно, незнакомо
и слишком тихо.
д16-я17
Lanterns
Throughout Mozhga, changing lights
on new, square, and these
stacked islands in a snowdrift.
They shone for us as we walked
for example drink, fall in love or fight
but also for booze and for love.
I stood under the lantern;
and waited; waited no.
We will not be together. Lena.
That was the name of the author of this phrase: no!
Don't go out, bitches.
It was the same.
Comrade, by the name of Kumar
decided to shoot Comrade Arthur.
Kumar was at the trunk, but I did not know
how fighting and stood at the muzzle,
not tea, thinking that such is the game.
"First to me!" I said in a drunken bass
not knowing that Arthur and Kumar are sharing
a wonderful victory in the form of a virgin.
Kumar diverted the bagpipe and fired
up, the lamp went out, I see:
here is the trace of the shot.
Changed that flashlight.
We also went to the arrow for the areas.
We took clubs, chains and brass knuckles.
From the lights hockey team
cast a series of shadows menacingly.
We walked, rattling iron, warming obscenities
space of night.
Get out, get out the enemy!
But the enemy left, obviously foreseeing
that the god of Victory does not bet on them.
With a laugh we sat in that area
where they beat us, but separate us.
We drank a bottle of Zaika there,
stuck by a lady from a kiosk,
stuck in for free.
That was the goblet.
Here is how it was.
With Slavik. We were fifteen.
went to the outskirts of Mozhga.
to shoot love, for one hundred rubles one.
We dressed up in boots and hats,
but it was summer, from something like that
we imagined eating love.
Seeing on the outskirts of Mozhga
an empty stop we decided
what they lied to us, those who swore to us,
in repeated proximity. Then,
we went out to marshmallow and marshmallow.
On the roof of the cottage we smoked Peter
looked at the stars. The lights went out.
In the kefir of darkness, the scales stood.
and weighed the sky. Meteors
gave us desires. Wished.
I want a moped, I want a leather jacket, a woman,
five rubles for gas on the roads
less garbage
know yours, among all the stranger,
do not know the prayers from person to person,
do not know the shooting, know yourself, with dignity
to meet the last hour, and the last breath.
Electrician rises in a basket
high lantern and puts
completely different. It was brighter at night
somehow whiter, clear and detailed,
but somehow not comfortable, unfamiliar
and too quiet.
d16-y17 Смотрите также: | |
