3. Петух
...С кем-то мы уже толковали о природе неописуемого? Не Павел Петрович ли то был? Не иначе как. Помнится, мы говорили с ним...
Нас охватывает то неописуемый ужас, то неописуемый восторг.
Взялся — значит, пиши, раз ты такой уж писатель... О чем же и писать, как не о неописуемом? О неописанном — любой напишет, кому оно подвернется. Писатель же задевает за обе эти стены — восторга и ужаса, продираясь в узком коридоре повествования (нэрейшн — это нерроушн, сказал мне как-то англичанин). Мы хотим раздаться вширь: море — кто написал? а горы? а лес? а небо? Тургенев с Буниным поупражнялись, пока у нас было время. Опять же Тернер (по подсказке ПП). Опять же неописуемая тишина: звенели цикады и неумолчно шумел прибой, лопнула струна в тумане, и кто-то жалобно дул в бутылку... Мол, неописуемое — так красиво пиши, мол, чем неописуемей, тем красивей. Безобразное, что ли, описуемо? Просто про безобразное можно как бы и похуже написать... А все равно: и красивое — как ..., и безобразное — как ... Без “как” тут никак. Язык же из сравнений не состоит, он из слов состоит. Слова же заключены в словарь. А мы заключены в слова. Муха, так сказать, в янтаре. Так кто же красив — янтарь или муха? Из словаря слова исчезают, выпадая в осадок, как в перенасыщенном растворе. Неописуемый зверь — конь — оказался наконец описан: каждому его сочленению подобрали с любовью исконно русское слово. И что же? Лошадь уходит из словаря по частям: сначала пясть, потом берцо, потом цевка, потом бабка, потом венчик, — остались лишь грива да копыта — роговая оболочка. Исчезают, по частям, за конем и корова, и дом, и птицы певчие, и травы. Что за коллективизация такая? Пришли, мол, комиссары и все со двора свели. Так нет, не одни и комиссары... Мы. А слова, что появились взамен, — это уже анонимы, а не слова: что мне от калькулятора с инкассатором? Ни полушки. Ну, самолет — хорошее слово... Что увижу я, выглянув не в окошко, а в иллюминатор? Не забор и не курицу — неописуемую красоту я увижу, которой до самолета никто не видел: это розово-белое, сплошное, взбитое, безбрежное, клубящееся, а над ним такое, как бы получше выразить? — синее-синее, голубое-голубое, ну прямо как, ну прямо как... прямо как небо. А где ты летишь-то? А в небе я и лечу. Так что же здесь неописуемого, раз — небо? Какие — облака? Как вата... и — ничего, кроме ваты. Арктика, космос. Ну, напишу я: неописуемая тишина. Неописуемая тишина стояла, напишу. Нет, лучше: тишина стояла. Как-то уже емче. Мол, как столб. Или как жара. Еще лучше, чтобы столб стоял, как тишина. Столбу это больше идет. Или жара стояла столбом. Может, достаточно: тишина. Тишина, и все тут.
Тишина.
Однако неописуемая.
“Ну а в комнате нашей, как прялка, стоит тишина...”
Значит, все-таки описуемая?
А прялка?.. В каком словаре вы вскоре отыщете это слово?
Да и тишины не найдете.
Пока она не наступит на вас окончательно. Как слон.
Тишина наступила, как слон... Хорошо ли это?
А вот это не хорошо... , 3. Rooster
... With someone we have already talked about the nature of the indescribable? Wasn't it Pavel Petrovich? Not otherwise. I remember we spoke with him ...
We are covered by an indescribable horror, then an indescribable delight.
I took it - so write, since you're such a writer ... What is there to write about, if not about the indescribable? About the indescribable - anyone will write to whom it turns up. The writer, on the other hand, touches both walls of ecstasy and horror, wading through a narrow corridor of narration (nereyshn is nerrushny, the Englishman once told me). We want to be heard in breadth: the sea - who wrote? and mountains? and the forest? and the sky? Turgenev and Bunin practiced while we had time. Again Turner (at the prompt of the PP). Again, indescribable silence: cicadas rang and the surf roared relentlessly, a string burst in the fog, and someone blew plaintively into the bottle ... Like, indescribable - write so beautifully, they say, the more indescribable, the more beautiful. Is it ugly that is described? It’s just that you can write about the ugly, as it were, worse ... But anyway: both beautiful - like ... and ugly - like ... Without a “how”, there’s no way. Language does not consist of comparisons; it consists of words. Words are enclosed in a dictionary. And we are enclosed in words. A fly, so to speak, in amber. So who is beautiful - amber or a fly? Words disappear from the dictionary, precipitating, as in a supersaturated solution. The indescribable beast - the horse - was finally described: each of its joints was picked up with an original Russian word with love. And what? The horse leaves the dictionary in parts: first, the metacarpus, then the birch, then the foregut, then the grandmother, then the corolla, all that remains is the mane and hooves - the cornea. The cow, the house, the songbirds, and the grass will disappear, in parts, behind the horse. What kind of collectivization is this? They came, they say, the commissars and brought everything from the yard. So no, not only commissars ... We. And the words that appeared in return are already anonymous, not words: what do I need from a calculator with a collector? Not a bit. Well, an airplane is a good word ... What will I see when I look out not at the window, but at the window? Not a fence or a chicken - I will see an indescribable beauty that no one has seen before the plane: it’s pink and white, solid, whipped, boundless, curling, and above it, how could I better express it? - blue-blue, blue-blue, well, just like, well, just like ... just like the sky. Where are you flying? And in the sky I’m flying. So what is indescribable here, time is heaven? What are the clouds? Like cotton wool ... and - nothing but cotton wool. Arctic, space. Well, I write: indescribable silence. Indescribable silence stood, I will write. No, better: silence stood. Somehow already capacious. Like, like a pillar. Or like heat. Better yet, make the pillar stand like silence. The pillar goes more. Or the heat was a pillar. Maybe enough: silence. Silence, and that’s it.
Silence.
However, indescribable.
“Well, in our room, like a spinning wheel, there is silence ...”
So, still described?
And the spinning wheel? .. In which dictionary will you soon find this word?
And you will not find silence.
Until she steps on you completely. Like an elephant.
Silence came like an elephant ... Is this good?
But this is not good ..., | |
