Заброшенный дом.
Кустарник колючий, но редкий.
Грущу о былом:
«Ах, где вы — любезные предки?»
Из каменных трещин торчат
проросшие мхи, как полипы.
Дуплистые липы
над домом шумят.
И лист за листом,
тоскуя о неге вчерашней,
кружится под тусклым окном
разрушенной башни.
Как стерся изогнутый серп
средь нежно белеющих лилий —
облупленный герб
дворянских фамилий.
Былое, как дым?
И жалко.
Охрипшая галка
глумится над горем моим.
Посмотришь в окно —
часы из фарфора с китайцем.
В углу полотно
с углем нарисованным зайцем.
Старинная мебель в пыли,
да люстры в чехлах, да гардины.
И вдаль отойдешь... А вдали —
Равнины, равнины.
Среди многоверстных равнин
скирды золотистого хлеба.
И небо...
Один.
Внимаешь с тоской,
обвеянный жизнию давней,
как шепчется ветер с листвой,
как хлопает сорванной ставней.
Abandoned house.
Shrub thorns, but rare.
Sad about the past:
"Oh, where you - the kind ancestors?"
From the stone cracks stick
sprouted mosses as polyps.
Hollow linden
noise over the house.
And leaf by leaf,
yearning for bliss yesterday,
whirls under the dim window
ruined tower.
How erased curved sickle
amid gentle whitened lilies -
flaky coat of arms
noble families.
Past the smoke?
And it is a pity.
Hoarse crow
I mock my grief.
Look out the window -
Watches made of porcelain and Chinese.
In a corner of the canvas
coal painted a hare.
Antique furniture in the dust,
Yes chandeliers in their cases, but curtains.
And shall go away ... And in the distance -
Plain, Plain.
Among mnogoverstnyh Plains
stacks of golden bread.
And the sky ...
One.
Heed longingly,
obveyanny life long,
as the whispering wind with leaves,
as the torn flapping shutters.
