Нас написали без черновика.
И, канцелярский мир не обанкротив,
поставили на полку вниз торцом.
Вот так всегда - влюбиться на века,
а разлюбить в четверг, в кафе напротив,
до капуччино, после голубцов,
как раз решая - попросить ли счёт
Или, быть может, посидеть еще.
Приходится вставать из-за стола.
Сквозь небо просочился желтый сок,
пропитанный дождём или туманом.
Холодная осенняя смола,
с волос стекая, трогает висок.
как, помню, в детстве говорила мама:
Испытанное средство от бессонниц -
Кусочек хлеба с маслом, с крупной солью.
Исчезли те, с кем раньше у меня
не то чтобы душа сливалась в хоре,
не то чтобы сердца стучали в такт,
но те, кого не нужно догонять,
кого не нужно дожидаться в холле,
а с кем шагаешь рядом просто так.
Да, дело не в созвучии сердец,
но просто не с кем рядом посидеть.
Да, я и впрямь хочу всё время спать.
Присыпал дождь глаза солёной крошкой,
а солнце соком смазало слова.
Спасибо, мама. Проданы места,
у каждого своя суперобложка,
и в оглавленьи главная глава.
У всех своя особенная стать.
Нам есть, где встать. Нам можно просто спать.
На полках книги жмутся всё тесней -
так люди на трамвайной остановке
смущенно дышат в чей-то капюшон.
Он пахнет псиной, словно мокрый снег,
свечой, слезой, соломенной циновкой,
швом, шорохом, простым карандашом.
Лови свой шанс, точнее свой трамвай.
А книги не спасти - не открывай.
Не открывай, не спрашивай: "Кто там?"
Аминь, своя страница ближе к тексту,
когда твой том стоит на перекрёстке - он непременно будет разорён.
Пройдется ветер по твоим листам,
Растащит на цитаты без контекста.
Огонь придёт - весь город будто в блёстках твоим последним светом озарён.
Потащит по ногам, по мокрой жиже,
Взовьется пеплом всё, что хочет вверх.
Вот так всегда - не знать любви полжизни,
А полюбить - как водится - в четверг. We were written without a draft.
And, the stationery is not offered,
put on the shelf down the end.
So always - fall in love for centuries,
and break out in mind on Thursday, in the cafe on the contrary,
Before Cuccuccino, after the cabbage
Just deciding - to ask for the score
Or, perhaps, sit still.
You have to get up because of the table.
Yellow juice leaked through the sky
Used by rain or fog.
Cool autumn resin,
With hair stack, touches the temple.
As I remember, my mother said in childhood:
Tested remedy for insomnitz -
A piece of bread with butter, with a large salt.
Disappeared those with whom I have before
Not that the shower merged into the choir,
Not that the hearts were knocked in the beat,
But those who do not need to catch up,
Who do not need to wait in the lobby,
And with whom you are walking nearly.
Yes, it's not about the consonance of hearts,
But just not to sit with anyone.
Yes, I really want to sleep all the time.
Speed rain the eyes of salt crumb,
And the sun smeared the word with juice.
Thanks Mom. Sold places
Everyone has its own duty,
And in the handwrites, the main chapter.
Everyone has its own special.
We have where to get up. We can just sleep.
On the shelves of the book, everyone is close -
so people on the tram stop
Embarrassed breathing in someone's hood.
He smells like a psyche, like wet snow,
Candle, a tear, straw mat,
Switch, rustling, simple pencil.
Catch your chance, more precisely your tram.
And do not save the books - do not open.
Do not open, do not ask: "Who is there?"
Amen, his own page closer to the text,
When your volume stands at the crossroads - it will certainly be ruined.
The wind will be going on on your sheets,
Clean the quotes without context.
The fire will come - the whole city as if your last light is illuminated.
Will drag on the legs, on wet fat,
He cares everything that wants up.
That's always - not to know Love half aim,
And to love - as usual - on Thursday. Смотрите также: | |
