Закрываю глаза, и я — там.
Моя комната, огромная как океан
И нет мысли, что дело идёт к зиме.
Ветер июльских ночей — во мне.
Мои волосы были гуще,
Не давали уснуть вопросы,
Не хотелось быть распущенной,
А хотелось косы. А хотелось косы.
За плечо теребят, говорят — конечная,
а мне
на конечной тоже делать нечего.
Я жду,
когда заберёт меня, доверчивую,
папа с качелей под вечер.
Темно.
Всех детей разобрали давно
Моё время куда-то спешит,
Утекает сквозь пальцы,
Всё бежит, всё меняется.
Но только не мы.
Нам нельзя, понимаешь, нельзя расставаться.
Только не мы.
Даже если исчезнут все звуки
И слова превратятся в тишину,
Держи мои руки,
Засыпай, и я тоже усну.
За плечо теребят, говорят — конечная,
а мне
на конечной тоже делать нечего.
Я жду,
когда заберёт меня, доверчивую,
папа с качелей под вечер.
Темно.
Всех детей разобрали давно
I close my eyes, and I am there.
My room, huge as the ocean
And there is no thought that it goes to winter.
Wind of July night - in me.
My hair was thicker
Did not give to fall asleep questions
I did not want to be loose,
And I wanted braids. And I wanted braids.
Behind the shoulder tool, they say - the ultimate,
And me
On the ultimate, there is nothing to do too.
I wait,
When I take me, gullible,
Dad from a swing in the evening.
Dark.
All children disassembled for a long time
My time is in a hurry somewhere
Breaks through the fingers
Everything runs, everything changes.
But just not we.
We can not, you understand, it is impossible to part.
Just not we.
Even if all sounds disappear
And the words will turn into silence,
Keep my hands
Fall asleep, and I am also asleep.
Behind the shoulder tool, they say - the ultimate,
And me
On the ultimate, there is nothing to do too.
I wait,
When I take me, gullible,
Dad from a swing in the evening.
Dark.
All children disassembled for a long time
