Я жил у моря в халупе с видом
Смотрел на звезды, курил табак
Я был сомнительным индивидом
Любил стрелять по утрам в собак
Но вот с крыльца моего в прицеле
Увидел – снизу идет она
Весь мир вокруг собой обесценив
Как от подземных толчков волна
И мне пришлось потесниться в доме
Она смела меня по пути
Она вселилась как будто в номер
И я был вынужден прикрыть свой тир
И я спросил ее: Ты ли это?
Она ответила: Конечно, я!
И протянула мне два билета
И тут я понял – конечная!
Она пила как матрос-ирландец
Я догонял ее не спеша
Она звала меня «оборванец»
Я называл ее «госпожа»
Когда мы пели – смеялись чайки
Когда мечтали – смеялся Бог
Я по утрам мчался ставить чайник
Не попадая ногой в сапог
Я знал, что мчу по минному полю
По кольцу в кулаках зажав
Но закрывала луна собою
Необъятного солнца шар
И я спросил ее: Ведь немало?
Она ответила: Конечно, Стив
И так неистово обнимала
Что аж немели конечности
Она была сама природа
Она питала собой ручьи
И у китов принимала роды
И грела солнечные лучи
Но мне приснилось холодной ночью
Пришли собаки, пришли за ней
Я видел, как разрывают в клочья
За всех – за братьев, за дочерей
И ходили
ходили
по кругу
недели
И уже невозможно было забыть
Что у нее остановилась кровь в теле
И она перестала быть
И она перестала быть
И она перестала быть
Я смазал лодку, собрал припасы
Алело море в косых лучах
Она смотрела в прицел с террасы
И я толкнул от себя причал…
