Едва сады, встречая осень,
Возденут сучья-раскоряки -
Я слышу гулкие колеса
И камень гложущие траки.
Шурша, за банками солений
Листовку вражескую прячу.
Я – дух убитых поколений,
Встречаю снег на старой даче.
Я обитаю в зоне риска,
Я вне сезона, вне сознания.
И забиваю черным списком
Пазов белесое дыханье.
Я на восток не убегаю.
Живу среди пустых скворешен,
И чую: дышится снегами
И переменою скорейшей.
Я – отщепенец, я – подонок.
Мои костры пылают смрадно,
Потоки серых пятитонок
В Сибирь напутствуя злорадно.
Моя ботва пылает дымно.
И мне в разрывах непогоды
Качают крыльями интимно
Посланцы мира и свободы.
Вдали курлычет электричка.
Там на Москву берут билеты.
А я – отбившаяся птичка
В просторах вымершего лета.
Моя земля – ты не уснула.
Твои равнины – как нирвана.
Ты внемлешь внутреннему гулу
Грядущего Гудериана.
Ложатся припорохи Нави
На лоб единственного руса,
На подмороженные травы,
На черноту Десны и Рузы.
О как вокруг светло и пусто!
И, по-немецки окликая,
Ко мне по заморозкам с хрустом
Идет вселенная иная.
