Я проткнул свою руку шилом
И теперь вся ладонь занемела,
Я хотел, чтобы было красиво,
Хоть и выглядит скверно.
Пьяная мразь злорадствовала
– Тоже, мне, горе…
А кровь текла по канализации
В балтийское море.
Я мечтал видеть их повешенными…
Тех, кто меня окружал
Перестрелять, как собак бешенных…
Один из них мне сказал
– Ты дерьмо! Ты никому не нужен!
Я ответил, что нужен всем,
А в его зрачках суженных
Отсвечивал Вифлеем.
Потом я бил ему морду,
И меня оттаскивали бляди,
Одну из которых, по ходу,
Я отодрал. На кровати
В прокуренной комнате, я проснулся
…Окошко царапал снег…
Люди ходили по улице.
Среди них был только один человек.
Он зашёл в эту комнату. Мне стало плохо.
… Кажется, это было воскресение…
Он схватил мою руку – Послушай, Лёха,
Я русский поэт Сергей Есенин!
– Отстань от меня! – закричал я в ужасе,
– Ты повесился, предварительно вырезав вены
Ещё в прошлом веке! – и комната кружится,
Выворачивая свои стены.
