Простылое утро.
Промозгло и мглисто.
Таверна,
Забытая чертом и богом.
Шарманщик,
Поджав деревянную ногу,
Тоскливо глядит на бристольскую пристань.
Просоленный морем,
Обветренный профиль,
Седины подвязаны пестрой тряпицей.
Потертый сюртук.
Полинялая птица
Приникла к плечу запятой-апострофом.
Напрасно, шарманщик,
У старого мола
Ты третье столетье стоишь изваяньем.
Напрасно ты ищешь
В портовом тумане
Стремительно-птичий обвод "Испаньолы".
Она не вернется.
Иглою бушприта
Не вспорет холодную серую темень.
Прошло твое старое доброе время.
Сокровище Флинта
Давно позабыто.
Где ныне прожженые
Авантюристы,
Кто брал каравеллы судьбы
Абордажем?
Таинственный остров
Пошел с распродажи.
Теперь там отель,
Казино
И туристы...
Мы стали ленивы,
Изжили крамолу,
И даже как будто уменьшились ростом,
Как этот норд-остом
Истрепанный остов,
Что некогда звался твоей "Испаньолой".
Шарманщик молчал,
Лишь вздыхал сиротливо,
И щурился
Старчески-подслеповато
На серые валики облачной ваты,
Скользящие вдаль над волнами залива.
И соверен солнца
Катился к надиру,
И ручку вращали усталые руки,
И плыли
Унылые звуки "Разлуки"
Над людом,
И молом,
И морем,
И миром.
И падали
Пенни
В раззявленный раструб
Заношенной шляпы,
Как спелые сливы,
А белая птица
Хрипела тоскливо:
- Пиастры...
Пиастры...
Пиастры...
Пиастры... Prostyloe morning.
Dank and misty.
Tavern,
Forgotten devil and God.
The organ-grinder,
Pursed his wooden leg,
Melancholy looks at Bristol docks.
Salted sea,
Weathered profile
Sedin tied motley rag.
Shabby coat.
faded bird
I clung to the shoulder comma apostrophe.
In vain, the organ-grinder,
The old pier
You're the third century stand statues.
In vain you are looking for
In the port of the mist
Rapidly-bird bypass "Hispaniola".
She did not return.
a needle bowsprit
Do not rip up the cold gray gloom.
It took your good old days.
Treasure Flint
It has long been forgotten.
Where now burns
Adventurers,
Who took the caravels of destiny
Boarding?
Mysterious Island
I went to the sale.
Now there is a hotel,
Casino
And tourists ...
We have become lazy,
Outdated sedition,
And even as decreased growth,
As the Nord-Ost
Frayed skeleton
What once was called your "Hispaniola".
The organ grinder was silent,
Only she sighed forlornly,
And I squinted
Senile-sighted
In the gray cloud of cotton rolls,
Moving away over the waves of the Gulf.
And the sovereign sun
She rolled to a nadir,
And the handle was rotated tired hands,
and sailed
Dull sounds of "Separation"
Over lyudom,
And the pier,
And the sea,
And the world.
And falling
a penny
In razzyavlenny bell
Worn hats,
Like ripe plums,
A white bird
Croaked wistfully:
- Pieces of eight ...
Pieces of eight ...
Pieces of eight ...
Pieces of eight ... Смотрите также: | |
