(7.5 Mb, 320kbps, 44khz)
Палестинское танго
Манит, звенит, зовет, поет дорога.
Еще томит, еще пьянит весна,
А жить уже осталось так немного
И на висках белеет седина.
Идут, бегут, летят, спешат заботы,
И в даль туманную текут года.
И так настойчиво и нежно кто-то
От жизни нас уводит навсегда.
И только сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет,
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.
И в том краю, где нет ни бурь, ни битвы,
Где с неба льется золотая лень,
Еще поют какие-то молитвы,
Встречая ласковый и тихий Божий день.
И люди там застенчивы и мудры.
И небо там, как синее стекло.
И мне, уставшему от лжи и пудры,
Мне было с ними тихо и светло.
Так пусть же сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет,
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль...
Вертинский А. 1929
(7.5 Mb, 320kbps, 44khz)
Palestinian tango
Manit, rings, calling road sings.
Still tormented, still drunk spring,
A live already have so little
And at the temples is white with gray.
Go, run, fly, hasten care
And in the distance, the misty flow.
And so persistently and tenderly someone
From life takes us forever.
And only the heart knows, dreams and waits
And always have somewhere to calls,
There, where the flies and sadness melts,
There, where the almond blossoms.
And in the end, where there are no storms, no battle,
Where the sky pours golden laziness,
Still singing some prayers,
Encountering God's gentle and quiet day.
And the people there are shy and wise.
The sky there is blue glass.
And I'm tired of the lies and powder,
I was with them quietly and light.
So let the heart knows, dreams and waits
And always have somewhere to calls,
There, where the flies and sadness melts,
There, where the almond blossoms ...
A. Vertinsky 1929 Смотрите также: | |
