... так на что же надеялся ты, когда двери мои отворив,
ты проник за начала обрядов, творимых руками моими,
отравив свою грудь сладким дымом сжигаемых трав колдовских,
навсегда забывая тебе наречённое имя...
... и о чем же ты просишь теперь, если, губы сжигая свои,
ты склонился над древнею чашей, таящей любовное пламя,
может быть, ты решил, это зелье – вино, и оно опьянит,
что ж, ты знаешь теперь, что оно не пьянит – убивает.
... ты наверно бы всё объяснил, если б только умел говорить,
но единственный внятный язык в этом храме – язык заклинаний,
пусть хранит тебя Божия Матерь, когда я начну ворожить,
своё ложе любви превращая в алтарь для закланий...
... для закланий таких же, таких же как ты, безнадежных слепцов,
возомнивших себя – кто рабом моим, кто господином...
если можешь уйти – уходи, но страшись заглянуть мне в лицо:
там, как смерть, застывает всё то, что тебе не по силам...
... So what you had hoped, when my door had opened,
you entered at the beginning of the ceremonies perpetrated by my hands,
poisoned his chest sweet smoke of burning herbs magic,
forgetting you ever dubbed the name ...
... And what are you asking now, if your burning lips,
You leaned over the ancient bowl, fraught love flame,
maybe you thought the potion - the wine, and it intoxicated
Well, you know now that it was not drunk - kills.
... You would probably have explained everything, if only able to speak,
but the only intelligible language in this temple - language spell
let you keep the Mother of God, when I start to tell fortunes,
his bed making love to the altar for the slaughter ...
... For the slaughter of the same, the same as you, bad blind,
imagines himself - who is my servant, who, Mr. ...
if you can get away - go away, but be afraid to look me in the face:
there is as death, freezes everything that you can not afford ...
