От окурков банка пухнет,
Дом от дыма повело,
И в жиру застыл обглоданный мосол.
С братаном сидим на кухне
За обеденным столом,
Водку пьём и вспоминаем то да сё.
Как мама сыпала горох
В угол горницы,
Пьяный отчим стол бодал,
Только не мычал,
Помнишь, Серый, как тепло
Было в дворницкой,
Где татарин нас, малых,
Привечал.
Голубей сожрала кошка,
Да он и был всего один,
Голубь сизый, беспородный, как и мы.
Но закусил губу Серёжка,
Кошку финкой засадил,
Оставалось нам два года до тюрьмы.
И проснулась в нас тогда
Кровь отцовская,
Мать признала, что мы с ним
Теста одного.
Нас бояться отчим стал,
Бел лицом стоял,
Если мы с братухой шли
На него.
Провожали утром ранним
От родимого крыльца,
Намотала жизнь шальная первый срок.
И протянула нам маманя
Телогреечку отца,
Перелатанную вдоль и поперёк.
Согревала нас она,
Молью битая,
Ровно тысячу семьсот
Сорок восемь дней,
А когда ушёл я с зоны
На "крытую",
Уступил братан -
На "крытой" нужней.
Но не дождалась нас маманя
И тихонько померла
В аккурат на годовщину Октября.
А отчим, гад, пропал на БАМе,
На него не держим зла:
Всё, что было в этой жизни, всё не зря.
И я гоняю в "дальнобой",
А Серый - стропалем,
Три пацанки на двоих
Да один сынок.
Раз в неделю посидим,
Взяли - хлопнули,
Беспородные, как тот
Голубок.
Вроде выпили немного,
Дом от дыма поседел,
Размотало, растащило по нутру,
И собираться стал Серёга -
Трудный был сегодня день,
Да и мне опять в дорогу поутру.
И ничего, что я не стал
Академиком,
Но не прошла мимо меня
Жизни красота.
Пусть кому-то и трудны
Понедельники,
А мне полегче, если рядом
Братан. From cigarette butts bank swells,
House led by smoke,
And fat frozen picked Mosul.
With bro sitting in the kitchen
At the dinner table,
Vodka drink and remember this and that.
As a mom to strew peas
In a corner of the parlor,
Drunken stepfather table butted,
Just do not moan,
Remember, Grey, as the heat
It was in the lodge,
Where we Tatar, small,
Full Tilt.
Pigeons ate cat
But he was only one,
Dove gray, purebred, as we are.
But bit his lip earrings,
Cat Fink planted,
Left us two years to prison.
And then we woke up in the
Blood father,
Mother recognized that we had
One test.
We are afraid stepfather became
White face standing,
If we were bratuha
On him.
Accompanied early in the morning
Birthmark on the porch,
Wind the first term of the life of a stray.
She handed us Ma
Telogreechku father
Patched up and down.
It warms us,
Moth broken,
Exactly one thousand seven hundred
Forty-eight days,
And when I went to the zone
On & quot; & quot ;, covered
Conceded bro -
On & quot; covered & quot; need.
But we did not wait for Ma
And quietly died
In exactly on the anniversary of the October Revolution.
A stepfather, reptile, disappeared at BAM,
It does not keep evil:
All that was in this life, it's not for nothing.
I raced in the & quot; & quot ;, Dalnoboy
A Grey - stropalem,
Three pretty darling girl for two
Yes, one son.
Once a week, sit down,
Took - slapped,
Pedigree, as the
Doves.
It seems a little drunk,
House with smoke turned gray,
Unwind, pilfered against the grain,
And gather became Seryoga -
Today was a difficult day,
Yes, and I once again on the road in the morning.
And nothing that I did not
Academician,
But not passed by me
Beauty of life.
Let someone and difficult
Monday,
And to me easier, if there
Bro. Смотрите также: | |
