Яблочный сок отклеить от скольжения
и произнести алфавит задом наперед –
ветер металлическим блеском наполнен:
сдвинут влево локтем, в область периферийного зрения,
из-за невозможности сказать шире заданной сферы,
узости спектра семантических наслоений.
В отлив взобраться босиком
по каменным стержням лунного стебля,
наблюдая самого себя в обратном говорении зеркал.
Рисование светом на пластичном обрывке
Еще не написанной истории жизни
с дальнейшим выдохом в негатив –
свечение в трещинах стен,
бегущее из разлетающихся парабол
на кончике указательного пальца.
Желтый день повис на струне
застывшими костлявыми пальцами –
жила пространства рычит,
не попадая в такт времени.
Кувшин стоит на столе,
под ним конусы не зажженного костра
упираются в то место, где начинается вещество
еще неназванного угла зрения.
Разматывать свитки беспамятства в жерло,
отрицающее стрелку компаса,
белые шершавые простыни ложатся
на исцарапанный криком пол.
Шаги стеклянной кислоты сложены вширь кувшина.
Рентген субмарины затемнен ярким звуком,
сухим, как проселочная карусель
из кубической пыли и водорослей,
так что стенки сосуда выпадают из «сейчас» двоением.
Обожженный объектив давится лучом –
медовыми слезами, высушенными шипением змеи.
С неба сползает трещина на почтовых крыльях сомнамбулы
до самого дна катетов отраженного ветра –
вздернутый гимн холода,
растолченный до самого глазного яблока –
тишина наблюдает из замочных скважин
продленным слухом в тетиве мрака.
#шорох #латынь #бензин #жираф #сталь
#безразличие #маятник #Дионис –
выпадение звеньев, вагоны на боку: амнезия.
Закат птичьего зерна в основание ножа,
размокающего молью молитв чертополоха.
(Вихревой синтаксис выпадения. Ночная гамма умолчания).
«Я» - рождается в паузе, между слов,
бесконечно расширяющееся
(а мы говорим - человек)
поле над ломанным текстом мироздания.
Вне себя, вне зоны предела, вне внешнего
бежит рябь по поверхности вероятного –
главное вскользь летящее побережье,
о которое оперяется текучее художника зрение.
