Но мне похуй ваще, ебать-колотить, дерево садить, сына зачать, дом построить, я мужчина блять, и с этим хуй кто поспорит.
По злобной бабке-коммунистке-сплетнице уже играет прощальный набат, никто не виноват и я не виноват, сама напросилась
Тухлая дырка, Ирка Прокофишна, ебать-колотить бабку загубить,я уже строю на тебя планы как тебе отомстить за любимую.
Оклеветала сука? Получай сука. Тебе не повадно и другим наука.
Двор у нас чистый вообще-то, дворники каждый день метут,
Но вот появилась у нас одна старая пизда, звали её Ирина Прокофишна,
Она уже практически умирала, но всё никак не могла решиться,
Ходила по двору и всех клеветала, житья спокойного не давала.
У неё был пирсинг на пизде в виде серпа и молота,
Говорят, она сделала его ещё когда была неопытна и молода,
Где-то там, на войне, далеко от дома ей выпал такой прекрасный шанс,
Кстати, пирсинг на вагине Ирине делал какой-то немец Ганс.
Ирина Прокофишна была самым излюбленным героем войны,
Она успела подбить пару танков, отравить Гитлера, выйти из Советской тюрьмы.
Поебаться со Сталиным на его штаб-квартире, выйти замуж за деда, нарожать детей,
В общем прелести эпохи Советов были не чужды ей.
Сейчас она злая-бабка-коммунистка-сплетница, она пишет на всех доносы,
На подруг, на детей, на соседей, оно и понятно: завяли юности розы.
Её ёбарь Сталин давно умер, её дети развалили Советский Союз,
Её дед съебался к какой-то немке играть ей афроамериканский блюз.
Она стала стара, немощна, из пизды сыпется старинный кафель,
Левая грудь отсутствует, ведь её оторвало снарядом, её мучает сильный кашель.
В правой ноге протез, левую подпирает костыль,
Ирина Прокофишна ходит и осознает свою печальную быль.
Как раз из-за этого она начала сплетничать на всех в округе подряд:
Соседи, дети, кошки, собаки, Обама каждый был виноват.
И все вроде терпели её выходки, пока это не коснулось меня,
Вернёмся же на неделю назад в реалии того злосчастного дня.
Нам тогда с моей любимой было по восемь лет без одной недели,
Мы стояли под окном у Прокофишны, играли в бутылочку на двоих и пели.
Но злая-бабка-коммунистка-сплетница нажаловалась на нас родителям, и нас заперли дома,
Она пиздела, что мы сосёмся, ебёмся у неё под окнами и разбрасываем ей гондоны.
Разумеется, это была низкая наглая ложь обезумевшей от злости скотины,
На самом деле мы с любимой ебались без гондонов и не у неё под окном, а под соседней осиной.
В конечном итоге нам с любимой запретили больше встречаться,
Она перестала ебаться, я перестал ебаться.
2.
Я беру батину ножовку, старый портфель и открываю дверь.
Посмотрим, как этот дряхлый выкидыш гулага будет сплетничать теперь.
Выхожу во двор, нахожу старуху, легкой поступью шагаю к ней.
Мысленно себя подбадриваю, что будет всё ОК.
Злая бабка-коммунистка-сплетница сидит на лавочке с подружками. Они о чём-то шуршат,
Я подсаживаюсь к ним рядом на лавочку, здороваюсь и говорю не спеша:
Мол так и так, несправедливо что мы ебёмся под вашими окнами в вербное воскресенье,
Разбрасываем у вас гондоны, и что крики, стоны портят вам настроение.
Поэтому мы со своей любимой просим у вас от всего сердца искренне прощения,
Так ведь и в самом деле можно довести пожилого человека до иступления,
Бабка в свою очередь располагается ко мне и рассказывает про былую быль,
А я тем временем незаметно ножовкой подпиливаю ей костыль.
В итоге она меня окончательно простила и я ухожу домой,
Злая бабка-коммунистка-сплетница тоже скоро пойдет, но только в мир иной.
Захожу, беру попкорн, сажусь на подоконник, начинаю наблюдать ситуацию,
Как Ирина-злая-пизда-Прокофишна совершает локомоцию к месту её дислокации.
Вдруг костыль ломается, старуха орёт и падает как во Вьетнаме трущобы,
Успевая при этом орать за Сталина, за Ленина, за Хрущёва.
Она ломает себе последнюю ногу, из неё вываливается глаз,
Она умирает но всё ещё стонет: Ну погоди пидорас.
На её рёв приезжает полиция, пожарные, несутся стремглав 03,
Но чтобы они не предприняли, а старуху уже не спасти.
Перед смертью она отступает от Сталина и приходит обратно к Богу,
Думая об этом Ирина вспоминает как она со Сталиным долбила кокаиновую дорогу.
Наконец приезжает скорая, её поднимают, увозят в морг, вскрывают и ставят печать,
На дворе у людей праздник, потому что злая бабка-коммунистка-сплетница отныне не будет никому докучать.
Доедаю попкорн, слезаю с окна и иду принимать ванну,
Купаюсь в водичке, напеваю нирвану.
But so that they do not undertake, and the old woman is no longer saving.
Before death, she retreats from Stalin and comes back to God,
Thinking about it, Irina recalls how she and Stalin fell down a cocaine road.
Finally comes an ambulance, it raise it, take off in the morgue, open and put stamp,
In the courtyard, people have a holiday, because the evil grandmother-communist gossip will from now on will not bother anyone.
Mercy popcorn, get out of the window and go to take a bath,
I bathe in a water, sang Nirvana.
