Я встал и трижды поднял руки.
Ко мне по воздуху неслись
Зари торжественные звуки,
Багрянцем одевая высь.
Казалось, женщина вставала,
Молилась, отходя во храм,
И розовой рукой бросала
Зерно послушным голубям.
Они белели где-то выше,
Белея, вытянулись в нить
И скоро пасмурные крыши
Крылами стали золотить.
Над позолотой их заемной,
Высоко стоя на окне,
Я вдруг увидел шар огромный,
Плывущий в красной тишине.
I got up and raised my hands three times.
They rushed through the air to me
Dawn solemn sounds
Crimson dressing high.
The woman seemed to get up
Praying, going to the temple,
And threw a pink hand
Grain obedient to pigeons.
They whitened somewhere above
Whitened, stretched into a thread
And soon cloudy roofs
Wings began to gilt.
Over the gilding of their loan
Standing high at the window
I suddenly saw a huge ball,
Swimming in red silence.