Почитай ночью Пушкина, мама! Как в детстве,
До последней звезды, не смыкая очей!
Твой коричневый томик остался наследством,
Неподвластным делёжке скупых трепачей...
Колыбелька была нежной речью согрета,
Засыпал и фантазию тешил, как мог:
Бесов за нос водили с Балдой до рассвета,
Пробуждал поутру золотой петушок...
С Черномором неслись за коралловый риф мы,
Собирали с Олегом священную рать,
Выпуская из клеток глагольные рифмы,
Что сегодняшним коршунам любо клевать!
Пожалев старика с ненасытной старушкой,
Я чинил им корыто. Быть может - поймут...
У столетней Яги в деревянной избушке
В Лукоморье дорогу узнал, где живут
Волк, русалки, Кащей, что всё чахнет над златом...
Там однажды я замер с разинутым ртом:
Возле дуба бродил сам арап ноздреватый,
Глядя в сизое небо с учёным котом!
Я не верил глазам! Модный фрак, бакенбарды...
Взгляды встретились. Время замедлило ход.
Часть тревоги ушла, уступая азарту.
Решено! Перейдя реку времени вброд,
Робко задал вопрос: "Как Вы там, после смерти?"
Приложив молча руку к моей голове,
Он взглянул мне в глаза и негромко ответил:
"Я живей всех живых, и не верьте молве!"
Почитай ночью Пушкина, мама! Немножко!
Пусть я взрослый и пройдены сотни путей,
Твой коричневый томик с потёртой обложкой
Станет в сказку билетом для наших детей!
А.В.С.
