Я осталась одна в нашем доме.
Я сидела. Я слушала дом.
Снег кружился в оконном проёме
От меня отделённый стеклом.
На стене, словно времени стража,
Стрелки громко чеканили шаг.
И о чём-то, мне кажется, даже
Тихо пел в коридоре сквозняк.
Эту тихую песню подслушав
Зажужжал холодильник в ответ.
Словно тоже хотел свою душу
Вылить в маленький звонкий куплет.
О своём и слегка недовольно
Затрещал наш старинный диван.
Я его понимаю: больно
Рядом с елью от колотых ран.
Ветер выл, поднимал занавески,
Будто что-то под ними искал.
Расшалившись, со скрипом и треском
По ступеням игриво сбегал.
Я сидела и слушала. Всё же
Я пыталась понять тишину.
Я, пожалуй, попробую позже,
Если только оставят одну.
I stayed alone in our house.
I sat. I listened to the house.
Snow spinning in the window loan
From me separated by glass.
On the wall, as if the time of the guard,
Arrows loudly minted step.
And about something, it seems to me, even
Quietly sang in the corridor of drafts.
This quiet song overheard
He fed the refrigerator in response.
As if he also wanted his soul
Pour into a small ringlet.
About your and slightly displeased
Our old sofa shrewd.
I understand it: hurts
Next to her fir from Koloti wounds.
The wind has dropped, raised the curtains,
As if something was looking for them.
Scrolling, with creak and crackle
I played playing steps.
I sat and listened. Yet
I tried to understand silence.
I will probably try later
If only leave one.
