Обычный автобус, и все как обычно,
кто спорит о чем-то, кто просто сидит.
И с девушкой рядом на заднем сиденье
обычный парнишка, парнишка сидит.
Одет был он просто, в джинсы, футболку
и видно, что парень встречался с бедой.
На вид 26 не чего он не прожил, но был этот парень абсолютно седой.
И вот остановка, и в поступе тяжкой
В автобус заходит старик ветеран.
И видит, что парень подняться не может, старик оборзел и пошел на торан.
Ты что же, поскуда, подняться не можешь, ведь я за тебя 5 лет воевал.
Ведь я за тебя под пули бросался, ведь я за тебя чуть жизнь не отдал.
И все оглянулись, и все посмотрели, а парень тот медлено, медленно встал.
И тихо сказал он в глаза ветерану, я тоже отец за тебя воевал.
В глазах его отразились разрывы, зверства душманов, машин караван.
То страшное слово, то страшное слово, то страшное слово, слово Авган.
И парень хромой пошел по салону, и больше с тех пор я его не видал.
А ветеран опустился на кресло, схватился за сердце и зарыдал.
Обычный автобус и все как обычно, кто спорит о чем-то, кто просто сидит.
И с девушкой рядом на заднем сиденье с тех пор уж никто, никто не сидит.
An ordinary bus, and everything is as usual,
who argues about something, who just sits.
And with the girl next to the back seat
ordinary guy, the guy is sitting.
He was simply dressed in jeans, a T-shirt
and it’s clear that the guy was in trouble.
Looks like 26, not what he didn’t live, but this guy was absolutely gray-haired.
And here is the stop, and in the tread of grave
An old veteran enters the bus.
And he sees that the guy can’t get up, the old man is cut off and went to the toran.
Why, you cannot rise up, because I fought for you for 5 years.
After all, I rushed for you under the bullets, because I almost gave my life for you.
And they all looked back, and everyone looked, and that guy slowly, slowly stood up.
And he said quietly into the eyes of a veteran, I, too, father fought for you.
Tears, atrocities of souls, caravan cars were reflected in his eyes.
That terrible word, then the terrible word, then the terrible word, the word Agan.
And the lame guy went around the cabin, and since then I haven’t seen him.
And the veteran sank into a chair, grabbed his heart and sobbed.
An ordinary bus and everything as usual, who argues about something, who just sits.
And since then, nobody has been sitting with the girl in the back seat, nobody is sitting. | |
