Книгопродавец.
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите: жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим...
О чем вздохнули так глубоко?
Не льзя ль узнать?
Поэт.
Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал:
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья!..
Всё волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.
Книгопродавец.
Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рукам.
Меж тем как пыльные громады
Лежалой прозы и стихов
Напрасно ждут себе чтецов
И ветреной ее награды.
Поэт.
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шопот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?
Книгопродавец.
Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
В потомстве дальном поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферской трон
Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.
Поэт.
Самолюбивые мечты,
Утехи юности безумной!
И я, средь бури жизни шумной
Искал вниманья красоты.
Глаза прелестные читали
Меня с улыбкою любви:
Уста волшебные шептали
Мне звуки сладкие мои...
Но полно! в жертву им свободы
Мечтатель уж не принесет;
Пускай их юноша поет.
Любезный баловень природы.
Что мне до них? Теперь в глуши
Безмолвно жизнь моя несется;
Стон лиры верной не коснется
Их легкой, ветреной души:
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?.....
Книгопродавец.
Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
Мне знать не льзя: но исключений
Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
Ни вдохновенья, ни страстей,
И ваших песен не присвоит
Всесильной красоте своей?
Молчите вы?
Поэт.
Зачем поэту
Тревожить сердца тяжкой сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое д Bookseller.
Poems for you a fun,
A little bit once you sit down,
Already managed to disclose the glory
Everywhere pleasant news:
The poem, say, ready,
The fruit of the new mental ploys.
So choose: I'm waiting for the words:
Give yourself a price to it.
Poems favorite muses and Graces
We instantly replace rubles
And a bunch of cash bills
Leaflets your turn ...
What sighed so deeply?
I do not know lzya eh?
Poet.
I was away:
I am mindful of the time,
When hopes of a rich,
Poet heedless, I wrote
From inspiration, not from the board.
I saw again the rocks shelters
And the dark shelter of solitude,
Where am I on the feast of the imagination,
Sometimes she called Muse.
It is sweeter than my voice:
There's share bright vision,
With inexplicable beauty,
Hovered, flew over me
In the hours of the night inspiration! ..
All care gentle mind:
Flowering meadow, the brightness of the moon,
In the chapel dilapidated storm noise,
Starushki wonderful devotion.
What demon possessed
My games, leisure;
Behind me everywhere he flew,
I whispered sounds wonderful,
And heavy, fiery disease
My head was full;
In her wonderful dreams were born;
The slim dimensions flocked
My obedient to the word
And sounding rhyme closed.
The harmony of my rival
There was noise forest, il violent whirlwind,
Ile Orioles tune live,
Or at night the sea roar deaf
Or the whisper of the river tihostruynoy.
Then, in the silence of the works,
Share I was not ready
With a crowd of ardent enthusiasm,
And muse sweet gifts
Do not humiliate shameful bargaining;
I was the keeper of a mean:
That's right, the pride of the dumb,
From the eyes of the mob hypocritical
Gifts mistress Mlada
Stores lover superstitious.
Bookseller.
But thank you replaced
Dreams secret consolation:
You went to the hands.
Meanwhile, as the dusty bulk
Stale prose and poetry
Currently waiting in vain reciters
And windy her award.
Poet.
Blessed is he who concealed himself
Soul creatures of high
And from the people as from a grave,
Not waiting for the feeling of retribution!
Blessed are those who silence was a poet
And thorns glory not twined,
Contempt ink forgotten
Unnamed left the light!
Deceptive and hope dreams
What is fame? Whether the reader whisper?
Gonen l Low ignorant?
Ile admiration fool?
Bookseller.
Lord Byron was of the same opinion;
Zhukovsky said the same;
But the light has learned and snatched
They are the sweet creations.
Indeed, I envy your lot:
Poet executes, the poet crowned;
Villains eternal thunder booms
The progeny of further strikes;
Heroes, he consoles;
With Corinne kiferskoy on the throne
His mistress lifts.
Praise to you tiresome ringing;
But the heart of Fame women asks:
They write; their ears
Pleasant flattery Anacreon:
In Mlada summer roses us
Expensive laurels Helicon.
Poet.
Proud dreams
Solace youth mad!
And I, amid the storms of life busy
I seek attention beauty.
Eyes pretty read
Me with a smile of love:
Mouth magical whisper
I my sweet sounds ...
But enough! to sacrifice their freedom
Dreamer I do not bring;
Let them boy sings.
My dear darling of nature.
What am I to them? Now in the wilderness
Silently my life rushes;
Stone lira true touches
Their mild, windy soul:
Do not clean them in the imagination:
Do not we understand it,
And a sign of God's inspiration
For them, and alien and ridiculous.
When I recall involuntarily
There will come a verse inculcated them,
I still break out, his heart hurt:
I am ashamed of my idols.
Why, miserable, I wanted to?
Before anyone humiliated the proud mind?
Who delight of pure doom
Adored not ashamed? .....
Bookseller.
I love your anger. This is a poet!
The reasons for your distress
I do not know lzya: but exceptions
For lovely ladies Shall not?
Shall none is
No inspiration, no passions,
And your songs do not assign
Zapped her beauty?
Shut up you?
Poet.
Why poet
Alarming heart heavy sleep?
Fruitless memory tormented him.
And what? a d | |
