То не Муза воды набирает в рот.
То, должно, крепкий сон молодца берёт.
И махнувшая вслед голубым платком
Наезжает на грудь паровым катком.
И не встать ни раком, ни так словам,
Как назад в осиновый строй дровам.
И глазами по наволочке лицо
Растекается, как по сковороде яйцо.
Горячей ли тебе под сукном шерсти
Одеял в том садке, где - Господь прости -
Точно рыба - воздух, сырой губой
Я хватал то, что было тогда тобой?
Я бы заячьи уши пришил к лицу,
Наглотался б в лесах за тебя свинцу,
Но и в черном пруду из дурных коряг
Я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".
Но, видать, не судьба, и года не те.
И уже седина стыдно молвить - где.
Больше длинных жил, чем для них кровей,
Да и мысли мертвых кустов кривей.
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него - и потом сотри.
That is not the Muse of water gathering in her mouth.
That must, a deep sleep young man takes.
And after mahnuvshaya blue handkerchief
Chest bump steamroller.
And do not get any cancer or so words,
As the system back into an aspen firewood.
And the eyes of the person pillowcase
It spreads like an egg on a frying pan.
Whether you hot under the wool cloth
Blankets in the cage where - God forgive me -
Similarly, fish - air, moist lip
I grabbed what was then the matter?
I would hare ears sewn to face
B swallowed in the woods for you lead,
But in black pond of bad snags
I would have surfaced before you, as it failed & quot; & quot ;. Varyag
But, you see, is not destiny, and not those of the year.
And shame to say a gray - where.
More long-lived than their blood,
And the thought of the dead bushes curve.
Forever to part with you, my friend.
Draw a simple circle on the paper.
It'll be me: nothing inside.
Look at him - and then erase.
