Поздняя осень, злая пурга,
Смерть под Москвой ломает рога.
Дрогнул впервые раненный в бок
Гордый немецкий танковый бог.
И Париж, и Белград на коленях стоят,
Но никак не встают на колени 28 солдат.
Гимнастерка горит, рот землею забит,
Непомерные муки солдата переплавляют в гранит.
Этим гранитом у крайней черты
Стали ребята из Алма-Аты.
Им, чью заслугу попробуй измерь,
В спину потомки стреляют теперь.
Кто-то сытый изрек: "Этот подвиг подлог,
Закопал настоящую правду пропаганды "совок".
А ему подпевал хор предательских жал,
Тех, кто кроме лечебной диеты горче страданий не знал.
А на экране красочный бой, розовощекий воюет герой.
Быстро и просто как стадо коров, уничтожает несчетных врагов.
Остановил панфиловский взвод пару десятков танков всего.
А этот парень, смотрите, один смог разобраться со злом мировым.
Кто же нас так опоил, что чужой черный ил
Мы едим вместе нашего хлеба из-за всех своих сил.
Культивируем вшей чужеродных идей,
И молчим, когда враг в свои танки тянет наших детей.
Пусть снова осень и злая пурга, кто нас бодает сломает рога,
Будь то огонь или жирная ложь - стержень панфиловский ты не согнешь.
В древности кован сей стержень святой, родины нашей хребет становой.
С ним и после смерти в атаку идут, павшие рядом с живыми встают.
Так случалось ни раз, в самый тягостный час
Полк бессмертный спешил на защиту, загораживал нас.
Здесь шагают сыны столь великой страны.
Здесь Панфилов, Клочков и Доватор, грозный Момыш-улы. Late autumn, an evil snowstorm,
Death near Moscow breaks horns.
Shuddered for the first time, wounded in the side
Proud German tank god.
Both Paris and Belgrade are on their knees
But 28 soldiers do not kneel.
The gymnast is burning, his mouth is clogged with earth,
Excessive torment of a soldier is melted into granite.
By this extreme granite
The guys from Alma-Ata became.
To them whose merit try to measure,
Descendants now shoot in the back.
Someone well-spoken said: "This feat is a forgery,
Buried the real truth of propaganda "scoop".
And the choir of treacherous stings sang along with him,
Those who, except for a therapeutic diet, did not know more than suffering.
And on the screen is a colorful battle, a rosy cheek is fighting a hero.
Quickly and simply like a herd of cows, destroys countless enemies.
Panfilov’s platoon stopped a couple of dozen tanks in total.
And this guy, look, one was able to deal with the evil of the world.
Who got us so drunk that alien black silt
We eat together our bread because of all our strengths.
We cultivate lice of alien ideas,
And we are silent when the enemy pulls our children into their tanks.
Let autumn fall again and an evil snowstorm, who butts us will break our horns,
Whether it’s fire or a fat lie, you won’t bend the Panfilov core.
In antiquity, this holy rod was forged, our backbone ridge.
With him, and after death, they go on the attack, the fallen next to the living stand up.
This happened more than once, in the most painful hour
The immortal regiment hurried to the defense, blocking us.
Here are the sons of such a great country.
Here Panfilov, Klochkov and Dovator, the formidable Momysh-uly. | |
