Мой маленький переменчивый мир, со своими правилами и своими загадками. Ты вошла в него и воздух стал синим. Моря, по которым я ходил босиком как Иисус, превратились в вино и разродились беззаботными пузатыми китами. В небо потекли реки из моей крови и слёз. Мои песни кислой смолой щекотали твои невыносимо розовые пятки. Красные молнии вонзались в землю, пробивая мою плоть насквозь. Я не в своём уме. Я видел как мир давится собственным хвостом. Я гладил шерсть того, кого они называли Богом. Танцы на тонкой грани между временем и изгибами твоего податливого тела наполняли меня вязкой усталостью. Облака приносили меня в клюве своим нетерпеливым птенцам. Песчинки не такого уж и белого песка в трусах и муравей за пазухой. Помнишь то, что забыть невозможно? Не было лиц людей в картинах, которые рисовал мне дым. Железные цепи на моих ногах ты заботливо украсила бриллиантами и сказала "Летай!" Что ты чувствуешь когда ты входишь в меня? Когда из вен наших мы плетём ловушки для странных снов, веришь ли ты себе? Где они, души, целующие друг друга в засос, когда всё вокруг горит безразличным огнём? Как быстро холод проникает в моё слепое отчаявшееся сердце? Время свернулось клубочком на моих коленях и молча просит ласки. В этой тишине не осталось ни капли меня самого. Запах твоих волос мало помалу растворится в ледяных горных реках Катманду. Росинками ты будешь умывать лицо и встречать рассвет.
My little changeable world, with my own rules and my own riddles. You entered it and the air has become blue. The sea, for which I walked barefoot as Jesus, turned into wine and was given by carefree puzzled whales. The rivers from my blood and tears flowed into the sky. My soul resin songs taped your unbearably pink heels. Red lightning entered the ground, punching my flesh through. I'm not in my mind. I saw how the world is given by his own tail. I stroked the wool of whom they called God. Dancing on the thin face between the time and the bends of your pliable body filled me with viscous fatigue. The clouds brought me in the beak to his impatient chicks. The sandbank is not so white sand in shorts and ants for the sinus. Do you remember what is impossible to forget? There were no people in the pictures that I drew me smoke. Iron chains on my feet You carefully decorated with diamonds and said "Fly!" What do you feel when you enter me? When we are wearing a trap from our veins, do you believe yourself? Where are they, souls, kissing each other in a slaughter, when all around burns indifferent fire? How quickly the cold penetrates my blind desperate heart? The time rushed with a glomerulus on my knees and silently asks for affection. In this silence, there was not a drop of me. The smell of your hair little can dissolve in the icy mountain rivers Kathmandu. Rosinki you will wash your face and meet dawn.
