Горе, горе
до конца.
Горе, горе
имеем сердцА.
Гори ясно,
моя звезда,
сквозь гарь и газы
заводов.
Осенью эти бетонно-серые кварталы восхитительны —
Реальность в критической степени откровенности.
Если здесь тоску по Богу не ощутить, то и
Воскресшие мертвецы не заставят уверовать.
Небо цвета наших cердец, солнце, гаснущее, как надежда.
Только урны, полные бычков и бутылок,
Знают, как пусто бывает на душе у здешних.
Только истоптанные лавки знают, как "бытие" превращается в "быдло".
Пьяный Лебедев прав был: звезда Полынь,
Упавшая на землю и отравившая источники —
Это сеть железных дорог. Я засыпаю под стук колес вдали,
Доносящийся через щели в форточке.
Кто видел вещи, как они есть, навсегда
Останется душой в ноябре на окраине.
Благодари Бога за то, что дал сердце, способное так страдать.
Я верю, знавших ад при жизни по смерти ждет рай.
Горе, горе
до конца!
Горе, горе
имеем сердцА!
Гори ясно,
моя звезда
сквозь гарь и газы
заводов!
Купели луж перламутровых тебя покрестят,
Тучи с промзоны мутным молоком напоЯт.
Здесь каждый с рождения пропавший без вЕсти,
Здесь каждый с рождения прОклятый поэт.
Пьяный ветер на отход души тебе сложит песню,
Хромые псы с теплотрассы тебя отпоют.
Здесь каждый посмертно Орденом Бездны
Награжден за подвиг родиться и умереть тут.
Горе, горе
до конца!
Горе, горе
имеем сердцА!
Гори ясно,
Моя полярная звезда,
Сквозь гарь и газы
Запада.
