- Слушай беззвучие, - говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, - слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, - тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.
Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат. "Listen to sadness," said Margarita Master, and the sand rustled under her bare feet, "listen and enjoy what you did not give in life," silence. Look, in front of your eternal house that you were given as a reward. I already see the Venetian window and curling grapes, it rises to the roof itself. Here is your home, here is your eternal house. I know that in the evening they will come to you who you love, whom you are interested in and who does not alarm. They will play you, they will sing you, you will see what light in the room when candles are burning. You will fall asleep, put your salted and eternal cap, you will fall asleep with a smile on the lips. Sleep will strengthen you, you will argue wisely. And you no longer be driven. Bearing your dream will I.
So spoke Margarita, walking with the master towards the eternal home, and the master it seemed that the words of Margarita flowed in the same way as flowing and whispered left behind the stream, and the memory of the master, restless, the memory of the needles began to surf. Someone went to the freedom of the master, as he himself had just let go of the created hero. This hero went to the abyss, left irrevocably, for the night of the son of the King star, the cruel fifth prosecutor of Judea, the rider of Pondi Pilate. | |
