Понедельник.
В понедельник в старинном храме было
Неприлично много народа,
Наверное, из-за дождя,
Ведь никто не любит грязную воду.
Жрец восседал средь мерцающих золотом статуй.
Аскетичный, блаженный и бородатый,
Ратующий за религию и спасение.
Вчера было праздничное воскресение,
А сегодня просто чудесный день,
Не смотря на тень, что на город упала,
На дождь стеной,
Что завалился на бурое снежное одеяло.
Охристый воск свечей, не дурно,
Огоньки дрожат, радостно переплетаясь
В узоры на потолке,
Целебные травы в мешке,
Старый томик с молитвами,
Здесь душой отдыхают от горя и битв,
От работ и забот, от предательств и лжи.
Даже белый кот, улыбаясь, зажмурился,
Сытый, перед каждым был горизонт открытый,
И на каждого благодать снисходит.
Великая Мать, добродетельница плодородия,
Бог внеземного порядка с копьём карающим,
Лик богини конца – как луна убывающая,
Тающая в ночных облаках.
Музы смеющиеся и диковинные божества лесов.
Творец, что придумал мир,
Льющийся из его кувшина основ.
И где-то в углу, с западной стороны
Статуя богини безумия, собственный хвост поглощающей,
Под ней на полу её полулицо-полуморда,
С рыжей, как пламя в ночи шевелюрой.
А горожане молились сегодня предельно хмурому
Богу весенних дождей.
Его ноги были истёрты, словно растворены
В воздухе, он парил над полом
Весь из бронзовой черни и старины,
Над склонёнными головами
Просящих и верующих.
И жрец командует – следующий,
И он на колени падает
И целует расплывчатый силуэт,
И бормочет молитвы,
Что звучат как первый весенний дождь.
Повинуясь ритму,
Человек впадает в трепет и дрожь.
И к ночи, угощаясь сластями,
Люди покидали темнеющий храм,
И, ловко затушив последнюю лампу,
Жрец расстелил простую циновку
И ко сну поспешил. Monday.
On Monday in the ancient temple was
Indecent lot of people,
Probably because of the rain,
After all, no one likes the dirty water.
The priest sat amid the shimmering gold statues.
Ascetic, blessed and bearded,
Favoring a religion of salvation.
Yesterday was a holiday Sunday,
Today, just a wonderful day,
Despite the shadow that fell on the city,
On the wall of rain,
As snow fell on the brown blanket.
Ohristaya candle wax, not bad,
Lights shaking, happily weaving
The patterns on the ceiling,
Herbs in the bag,
Old volume of prayers,
Here rest the soul of grief and struggles,
From work and cares from the betrayals and lies.
Even white cat, smiling, eyes shut,
Fed was open to every horizon,
And every grace descends.
Great Mother, dobrodetelnitsa fertility,
God extraterrestrial order with a spear punishing,
Lick the end of the goddess - like the moon waning,
Melting in the night clouds.
Muse forest laughing and strange deity.
Creator that came up with the world,
Pouring from his pitcher bases.
And somewhere in the corner, on the west side
The statue of the goddess of madness, absorbing its own tail,
Under it on the floor of her polulitso-polumorda,
With red, like a flame in the night hair.
But the townspeople prayed very gloomy today
God spring rains.
His legs were istёrty like dissolved
In the air, he soared above the floor
All of the bronze and the mob of old,
Above our heads bowed
And asking the faithful.
And the priest commanded - next
He falls to his knees
And kisses vague silhouette,
And muttering prayers,
What sounds like the first spring rain.
Obeying the rhythm,
Man falls into the awe and trembling.
And by night, treating sweets,
People left the darkened church
And, cleverly put out the last lamp,
The priest spread a simple mat
And he hastened to sleep. Смотрите также: | |
