По диким пустыням Китая, с тоской, наболевшей в груди,
По милым семьям изнывая, взводами идут казаки.
День жаркий, воды ни росинки, песок да булыжник кругом.
Казаки роняют слезинки, смущаясь друг друга, тайком.
А там, впереди, чуть мелькая, – полковник, седой командир.
Он, горе людей понимая, с досадою треплет усы.
Он пожил на свете немало, пора бы ему отдыхать,
Но злая судьба приказала остатки отряда принять.
Ему вспоминаются годы, вся юность и звук трубачей.
Не раз он водил их в походы – своих казаков-лихачей.
И было то время недавно. Картина иная была:
Служили все честно, исправно, и слава про Войско росла.
Но вот закатилося солнце, и землю окутала тьма,
Повылезли гады из пекла, "свобода" в Россию пришла.
И люди, впотьмах заблужденья, дороги себе не нашли –
Присяге они изменили и влóжили шашки в ножны.
И вышел тут опыт печальный: купила их кучка жидов,
И тут же с усмешкой злорадной рубить начала казаков.
Повыгнала всех из станицы – с дубинкою где ж воевать?
Пришлось нам к Китаю стремиться, пришлось нам в Китай отступать.
– Ну что ж приуныли, ребята?! Бог даст же – вернёмся домой.
Затягивай песню лихую! – сказал он, махнувши рукой.
И кто-то начáл из средины, другие ему помогли,
И люди как-будто ожúли, надеждою жили они.
И снова дорога пылится, и снова проходят ряды,
Теперь уж никто не решится продать идеалы свои. По диким пустыням Китая, с тоской, наболевшей в груди,
По милым семьям изнывая, взводами идут казаки.
День жаркий, воды ни росинки, песок да булыжник кругом.
Казаки роняют слезинки, смущаясь друг друга, тайком.
А там, впереди, чуть мелькая, – полковник, седой командир.
Он, горе людей понимая, с досадою треплет усы.
Он пожил на свете немало, пора бы ему отдыхать,
Но злая судьба приказала остатки отряда принять.
Ему вспоминаются годы, вся юность и звук трубачей.
Не раз он водил их в походы – своих казаков-лихачей.
И было то время недавно. Картина иная была:
Служили все честно, исправно, и слава про Войско росла.
Но вот закатилося солнце, и землю окутала тьма,
Повылезли гады из пекла, "свобода" в Россию пришла.
И люди, впотьмах заблужденья, дороги себе не нашли –
Присяге они изменили и влóжили шашки в ножны.
И вышел тут опыт печальный: купила их кучка жидов,
И тут же с усмешкой злорадной рубить начала казаков.
Повыгнала всех из станицы – с дубинкою где ж воевать?
Пришлось нам к Китаю стремиться, пришлось нам в Китай отступать.
– Ну что ж приуныли, ребята?! Бог даст же – вернёмся домой.
Затягивай песню лихую! – сказал он, махнувши рукой.
И кто-то начáл из средины, другие ему помогли,
И люди как-будто ожúли, надеждою жили они.
И снова дорога пылится, и снова проходят ряды,
Теперь уж никто не решится продать идеалы свои. Смотрите также: | |
