ушёл.испарился. исчез.
как будто и не было вовсе.
я просыпалась в восемь.
осень
держала в своих сетях повсеместно,
парила над городом.
как дрожжевое тесто
вздымались во мне чувства,
я умирала от голода,
внутри было "пусто/пусто"
как тут не стать грустной,
когда не во что воплотиться?
дородная наглая птица
загребала последние крошки,
суетливо кося глазом
вслед неотложке
в которой некие похитители
выкорчёвывали чьё-то счастье.
потирали ладошки наверное.
делили тушку на части.
в сумрачном городе питере
я далеко не первая
чьи жалобно-звонко и длительно
дребежжат нервы,
вытягиваясь на жилки.
ножи, вилки
всё-таки надо прятать.
до того, как звонит телефон
или кто-то родной и близкий скажет:
иди вон!
ты никому не нужен.
окурки летят в лужу,
небесные отражения,
измождённым черня телом.
так, между делом,
можно отметить рождение
очередной медицинской победы:
иду обедать
и всё делаю правильно.
главврач не догадается,
как изощрённо ранило
умницу и красавицу
в самое немогу
наступление очередного дня,
лишённого всякой надежды.
корчится под одеждой,
впивается туже ремня
уязвлённое самолюбие
в очередное "для",
в новое "чего ради?"
возложенное наивно
на алтарь золотых иллюзий.
и приставленное к награде.
И конечно, меня грузит!
мерзенько мне и противно.
здравствуйте, старые грабли!
вот. не прошло и года.
не породниться нам ли?
хеппи энд особого рода,
когда в пелену ночи
молча уходят люди...
to be contined... хочешь?
а то ли ещё будет...
ushёl.isparilsya. disappeared.
as if he was not at all.
I woke up at eight.
autumn
held in their networks everywhere,
I hovered over the city.
like yeast dough
rose feelings in me,
I was dying of hunger,
inside was "empty / empty"
how can we not be sad,
when you do not what to incarnate?
portly bald bird
raked the last crumb,
nervously squinting eyes
after the ambulance
in which some kidnappers
uproots someone's happiness.
rubbing her hands probably.
divide the carcass into pieces.
in a dark city St. Petersburg
I is not the first
whose plaintive calls and long
drebezhzhat nerves
stretching on the veins.
knives, forks
still need to hide.
before the phone rings
or someone near and dear ones will say:
Come out!
you're no use to anyone.
cigarette butts are flying in a puddle,
heavenly reflection,
emaciated black body.
so, in between times,
You can mark the birth
regular medical victory:
I go to lunch
and I do everything correctly.
the chief doctor did not guess,
how subtly wounded
clever and beautiful
in most nemogu
offensive the next day,
devoid of any hope.
writhes under clothing,
bites tighter belt
uyazvlёnnoe vanity
in another "for"
a new "what for?"
incumbent naively
on the altar of the golden illusion.
and the oversight of the award.
And of course, my ship!
merzenko me disgusted.
Hello, old rake!
here. less than a year.
Do not intermarry us?
happy end of a special kind,
when the veil of the night
silence people go ...
to be contined ... want?
and that there still will be ...
