Fuchs und Gans
Es war die erste Maiennacht.
Kein Mensch im Dorf hat mehr gewacht.
Da hielten, wie es stets der Fall,
Die Tiere ihren Frühlingsball.
Die Gans, die gute Adelheid,
Fehlt nie bei solcher Festlichkeit,
Obgleich man sie nach altem Brauch
Zu necken pflegt. So heute auch.
Frau Schnabel, nannte sie der Kater,
Frau Plattfuß, rief der Ziegenvater;
Doch sie, zwar lächelnd aber kühl,
Hüllt sich in sanftes Selbstgefühl.
So saß sie denn in ödem Schweigen
Allein für sich bei Spiel und Reigen,
Bei Freudenlärm und Jubeljux.
Sieh da, zum Schluß hat auch der Fuchs
Sich ungeladen eingedrängelt.
Schlau hat er sich herangeschlängelt.
Ihr Diener, säuselt er galant,
Wie geht's der Schönsten in Brabant?
Ich küss' der gnäd'gen Frau den Fittich.
Ist noch ein Tänzchen frei, so bitt ich.
Sie nickt verschämt: 0 Herr Baron!
Indem, so walzen sie auch schon.
Wie trippeln die Füße, wie wippeln die Schwänze
Im lustigen Kehraus, dem letzten der Tänze.
Da tönt es vier mit lautem Schlag.
Das Fest ist aus. Es naht der Tag. –
Bald drauf im frühsten Morgenschimmer
Ging Mutter Urschel aus, wie immer
Mit Korb und Sichel, um verstohlen
Sich etwas fremden Klee zu holen.
An einer Hecke bleibt sie stehn:
Herrje, was ist denn hier geschehn?
Die Füchse, sag ich, soll man rädern.
Das sind wahrhaftig Gänsefedern.
Ein frisches Ei liegt dicht daneben.
Ich bin so frei es aufzuheben.
Ach, armes Tier, sprach sie bewegt,
Dies Ei hast du vor Angst gelegt. Фокс и гусь
Это была первая майеннахта.
Никто в деревне не получил больше.
Потому что он сохранил дело,
Животные их весенний шар.
Гусь, хороший адельхейд,
Никогда не пропустите в таком угощении,
Хотя у вас есть их после старых обычай
Заботиться. Итак, сегодня тоже.
Миссис Шнабель, называла ее похмелье,
Миссис Плацфус, называемая отцом козла;
Но она улыбается, но круто,
Коррозии нежного я.
Поэтому она сидела в отеке
Один для себя, раунд,
С радостью шума и юбилей.
Seh там, лиса также имеет лису
Неправильно включен.
Шлау он толкнул себя.
Ваш слуга, он галантный,
Как самая красивая в Brabant?
Я целую женщину Gnädgen The Bittow.
Если танец свободен, я спрашиваю.
Она кивает вибрированным: 0 мистер Барон!
Прокат, они уже катятся.
Как отключение ноги, как вытерся хвосты
В веселье развертки, последние танцы.
Там звучит четыре с громким ритмом.
Праздник выключен. Это шворует день. -
Скоро это в раннем утреннем мерцании
Мать Урщель вышел, как всегда
С корзиной и серпом к скрытно
Получить немного странного клевера.
У хеджирования она остается:
Herrje, что случилось здесь?
Я говорю лисицы, человеческие колеса.
Это действительно гусиные перья.
Свежее яйцо лежит близко к нему.
Я так свободен, чтобы забрать это.
О, плохое животное, она говорила, переехала,
Вы положили это яйцо. | |
