Мальчик с персиковыми щечками
В силу детсадовского возраста отнюдь не вникая,
Принял меня за собачью фекалию.
Я мало похожу на р̀акушку
Или хотя бы комок песка,
Поэтому лежу не в песочнице,
А рядом с ржавым пережитком советской державы.
У подъезда под гитару поют Окуджаву,
И я удивлен, что это поколение,
Несмотря на сироп из телика
И радуги из билбордов,
Еще помнит гениев,
Еще помнит аккорды,
Еще может пуститься в пляс столь горячо,
Да станцевать на гробу некогда мощной империи
Казачок.
И знаете, так ведь случается с каждым.
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какашку.
Я мало похож на р̀акушку,
А на комок песка – лишь местами,
И он выбросил меня подальше,
Чтоб я не мешал ему строить песочные хрущевки и сталинки.
А я ведь верил, так горячо, безнадежно и преданно верил,
Собирая на себе космическую пыль,
Сгорая в сухой атмосфере,
Теряя себя на просторах космоса,
Да распадаясь на осколки,
Я летел к тебе так бесконечно,
Я летел к тебе так бесконечно долго.
Мой путь был опасным и шатким.
И вот я тут, на детской площадке,
Дворник напрягает свой нетрезвый мозжечок,
Уже третий день силясь понять,
Откуда же взялся это булыжник?
А мне хотя бы разочек еще
Взглянуть на тебя поближе.
Утром я наблюдаю,
Как ты идешь на маршрутку мимо киосков,
У тебя все та же прическа,
А вечером ты долго копаешься в сумке,
Пытаясь ключи от домофона отыскать.
И будь фонарем, я б для тебя зажегся ярко-ярко,
Но я не фонарь, не р̀акушка,
И, если признаться честно, даже не комок песка.
И, знаете, восседая в этом песчаном улье,
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какулю,
И бросил прямо под дерево,
А мне так нравилось смотреть, пойми,
Как вечером в твоих окнах
Кипит, доселе неизвестный мне, мир.
Я знаю, что там, со всех флангов, овощи и макароны атакуя,
Ты бренчишь сковородками и кастрюлями,
Ты мешаешь странноватого цвета какую-то жижу,
И я не прошу того, что тебе не по плечу,
Ты просто перенеси меня, пожалуйста, в сторонку на чуть-чуть,
Я за этим кленом ни черта не вижу.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Мальчик с персиковыми щечками
В силу детсадовского возраста отнюдь не вникая,
Принял меня за собачью фекалию.
Я мало похожу на р̀акушку
Или хотя бы комок песка,
Поэтому лежу не в песочнице,
А рядом с ржавым пережитком советской державы.
У подъезда под гитару поют Окуджаву,
И я удивлен, что это поколение,
Несмотря на сироп из телика
И радуги из билбордов,
Еще помнит гениев,
Еще помнит аккорды,
Еще может пуститься в пляс столь горячо,
Да станцевать на гробу некогда мощной империи
Казачок.
И знаете, так ведь случается с каждым.
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какашку.
Я мало похож на р̀акушку,
А на комок песка – лишь местами,
И он выбросил меня подальше,
Чтоб я не мешал ему строить песочные хрущевки и сталинки.
А я ведь верил, так горячо, безнадежно и преданно верил,
Собирая на себе космическую пыль,
Сгорая в сухой атмосфере,
Теряя себя на просторах космоса,
Да распадаясь на осколки,
Я летел к тебе так бесконечно,
Я летел к тебе так бесконечно долго.
Мой путь был опасным и шатким.
И вот я тут, на детской площадке,
Дворник напрягает свой нетрезвый мозжечок,
Уже третий день силясь понять,
Откуда же взялся это булыжник?
А мне хотя бы разочек еще
Взглянуть на тебя поближе.
Утром я наблюдаю,
Как ты идешь на маршрутку мимо киосков,
У тебя все та же прическа,
А вечером ты долго копаешься в сумке,
Пытаясь ключи от домофона отыскать.
И будь фонарем, я б для тебя зажегся ярко-ярко,
Но я не фонарь, не р̀акушка,
И, если признаться честно, даже не комок песка.
И, знаете, восседая в этом песчаном улье,
Мальчик с персиковыми щечками
Принял меня за собачью какулю,
И бросил прямо под дерево,
А мне так нравилось смотреть, пойми,
Как вечером в твоих окнах
Кипит, доселе неизвестный мне, мир.
Я знаю, что там, со всех флангов, овощи и макароны атакуя,
Ты бренчишь сковородками и кастрюлями,
Ты мешаешь странноватого цвета какую-то жижу,
И я не прошу того, что тебе не по плечу,
Ты просто перенеси меня, пожалуйста, в сторонку на чуть-чуть,
Я за этим кленом ни черта не вижу.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета.
Я здесь, рядом с большой, советской, ржавой ракетой,
Пока ты дизайнеришь что-то или сидишь в интернетах,
Я знаю, что ты теперь его руками согрета,
Но я не в силах что-то изменить,
Ведь я всего лишь комета. Смотрите также: | |
