Как за реченькой рекой.
В храме будешь помяни.
Помирал казак лихой,
Жаль не помню имени!
Сердце ноет у меня.
Буд-то гонят из дому.
Вороного бы коня.
Да по полю чистому!
И хоть рысью, хоть в галоп.
Рано празднуют враги.
Не боюсь ни пули в лоб.
Ни сумы ни каторги.
Не жди казака родня.
Отмаялись птицы белые мои.
Поспела не для меня, черная смородина.
По всюду лишь кровь и стыд.
Я досыта душу ядом напоил.
Под топотом злых копыт, стонет моя Родина!
Видел я, ребятушки,
Глаза черные беды.
Смерть ходила рядышком,
Да косилась на кадык.
Не жди казака родня.
Отмаялись птицы белые мои.
Поспела не для меня, черная смородина.
Как за реченькой рекой.
В храме будешь помяни.
Помирал казак лихой,
Жаль не помню имени!
As behind the river river.
In the temple you will leign.
Pomed the Cossack is dashy,
Sorry I do not remember the name!
My heart rolls.
It is drives out of the house.
Ronene would be a horse.
Yes, on the floor pure!
And even trot, even in a gallop.
Enemies celebrate early.
I'm not afraid of any bullet in the forehead.
Neither sums are neither cores.
Do not wait for the Cossack relatives.
My birds are white.
Spereered not for me, black currant.
Everywhere only blood and shame.
I fell out the soul of poison.
Under the tramp of evil hoofs, my homeland moans!
I saw the guys,
Eyes black troubles.
Death went next to
Yes, mowed at Kadyk.
Do not wait for the Cossack relatives.
My birds are white.
Spereered not for me, black currant.
As behind the river river.
In the temple you will leign.
Pomed the Cossack is dashy,
Sorry I do not remember the name!
