Дом без окон и дверей хрущёвской планировки.
Огурец или арбуз как в старенькой загадке.
Здесь опасна даже сера спичечной головки,
Но условия приемлемы, лестницы в порядке.
Здесь в порядке исключения раз в году, наверное,
какой-то одинокий дед шлифует трещины.
Я видел, как сюда вбегали пионерками,
Сидящие в углу стареющие женщины.
Всё идёт по-кругу и опять к нулю
Всё идёт по-кругу и опять к нулю
Здесь никто ещё не использовал права на оружие.
Что движет нашим зрением, слишком независимо.
Я зову друзьями тех, кому хватало мужества,
Узнать какие сцены снимают за кулисами.
Предельное число, бывает лишь в теории.
Я много говорю, но этим мало сказано.
Так часто начинаются песнями истории,
Но благо, что всегда кончается по-разному.
Всё идёт по-кругу и опять к нулю
Всё идёт по-кругу и опять к нулю
Всё идёт по-кругу и опять к нулю
Всё идёт по-кругу, я тебя люблю
House without windows and doors Khrushchev layout.
Cucumber or watermelon as in an old riddle.
Here, even the sulfur of the match head is dangerous,
But the conditions are acceptable, the stairs are in order.
Here, as an exception, once a year, probably
some lonely grandfather polishes cracks.
I saw the pioneers rushing here
Aging women sitting in the corner.
Everything goes in a circle and again to zero
Everything goes in a circle and again to zero
Nobody has used the rights to weapons here yet.
What drives our vision is too independent.
I call friends those who have the courage
Find out what scenes are filming behind the scenes.
The limit number is only in theory.
I talk a lot, but that says little.
So often the songs of the story begin
But it’s good that it always ends in different ways.
Everything goes in a circle and again to zero
Everything goes in a circle and again to zero
Everything goes in a circle and again to zero
Everything goes in a circle, I love you
