Sobie na skórze wykułem duży tatuaż.
Żołnierzy pełno granaty hełmy ksiądz stuła.
Na ich ramionach biało-czerwone opaski,
Pod tym dziergany napis: Powstanie Warszawskie.
Ref.
A Ruscy stali, pa ruski gadali,
A Ruscy się na boki kiwali.
A Ruscy stali, harmoszkę kętrzyli,
Po troszku sobie machorkę kurzyli.
Znicze i wieńce 1944.
Amunicji nie było więcej jasnej cholery.
Co roku w sierpniu skóra mi cierpnie tatuaż boli.
Jak coś mi z tego leczyć, kolego, to nie pozwolę. [x2]
Ref.
A Ruscy stali, po ruski gadali,
A Ruscy się na boki kiwali.
A Ruscy stali, harmoszkę kętrzyli,
Po troszku sobie machorkę kurzyli.
Sobie na skórze wykułem duży tatuaż.
Lufa w płomieniach z bruku kamienie wypruwa.
Na głowach obce hełmy, to chłopcy z Woli.
Warszawskie dzieci, dokąd idziecie to boli.
У меня большая татуировка на коже.
Солдаты, полные гранаты хелмец отца Студа.
На их плечах белые и красные полосы,
Под этой трикотажной надписью: Варшавское восстание.
Ref.
Российская сталь, П.А. Руски говорили,
А россияне боковые.
Русская сталь, гармошка Кентзили,
После небольшого, Махоки задохнул.
Свечи и венки 1944 года.
Боеприпасы не было более ярких холеры.
Каждый год в августе кожа ранит мою татуировку.
Как лечить что-то от этого, приятель, я не позволю. [x2]
Ref.
Русская сталь, после того, как россиянин разговаривал,
А россияне боковые.
Русская сталь, гармошка Кентзили,
После небольшого, Махоки задохнул.
У меня большая татуировка на коже.
Балрель в огне от тротуарных камней толкает.
На руководителях иностранных шлемов это мальчики от воли.
Варшава дети, где вы боитесь.
