В коммунальной комнатушке,чай оставив на плите,
Умерла одна старушка в совершенной нищите...
Ни куда не выходила из квартиры восемь дней,
И когда лишь засмердило,люди вспомнили о ней...
Ни родни какой, ни мужа, не осталось у нее
Лишь в углу кошачья лужа, да прогнившее тряпье...
Все при виде этой гнили дружно предались тоске,
Тем не менье схоронили в целлофановом мешке.
Шмотки вынесли из дома, кошку сдали на убой,
Дали взятку управдому и вселились всей гурьбой,
Там решив,что поимели ключевой момент судьбы,
Ровно через две недели передохли,как клопы.
Был старухе я приятен ,иль противен,Бог судья,
Но по воле обстоятельств,здесь живу сегодня я..
Ночью снятся мне кошмары, утром тоже тяжело,
И мерещатся удары,сквозь оконное стекло...
Это рвется в дом старуха, акт возмездия свершить,
Знать в душе осталась мука, знать умела согрешить..
Изабеллой полусладкой разбавляю цепь невзгод,
Сам же думаю украдкой:"Скоро скоро мой черед..." In a communal room, leaving tea on the stove,
One old woman died in perfect beggar ...
It did not leave the apartment eight days away,
And when only merged, people remembered her ...
Nor some kind of nor husband left her
Only in the corner of the cat in the puddle, yes, rotting the rag ...
Everyone at the sight of this rot together was betrayed by longing,
Nevertheless, it was shoe in a cellophane bag.
The clothes carried out of the house, the cat was handed over to slaughter,
Gave a bribe manager and messed out all the gurba,
There deciding that they had a key moment of fate,
Exactly two weeks later dried like bugs.
Was an old woman I'm pleasant, Ile is fighting, God judge,
But by the will of the circumstances, I live here today ..
Nightmares dreaming at night, in the morning too hard,
And strikes, through the window glass ...
It breaks into the house of the old woman, the act of retribution to accomplish,
Flour remained to know in the soul, know how to warm up ..
Isabella semi-climb diluting the chain of adversity,
I myself think the furtively: "Soon my turn soon ..." | |
