А пока я снимала, как Люк Бессон,
Молодых людей на Майорке,
Мой волшебник-дед постучал в мой сон,
Весь веснушчатый, в гимнастерке.
- Подымайся, бессовестная, - сказал, -
Ты не Шурочка в пелеринке.
Видишь: банк, телеграф, наконец, вокзал
Аннексируем по старинке.
Не затем я шашкой махал в степи
И в Одессу входил с Котовским,
Чтобы ты писала одни стихи,
Хоть и с выговором московским.
Не затем окруженье, Якир, мятеж
Или Питер, зима, блокада,
И семь раз отмерь, а семью отрежь,
И смотри, отрежь, кого надо.
Много сказок при свете полной луны
Я б тебе рассказал, босячке,
Чтобы тонны слюны в масштабах страны
Дали павловские собачки.
Подымайся, деточка, труд не велик,
Я устал говорить и сниться,
Пусть мой старший правнук духи «Лалик»
Сам привозит тебе из Ниццы.
Твоих глупых сверстников Карабас
Заставляет бежать по нитке.
Полюбуйся: твои Гайдар, Чубайс –
Оголтелые пережитки.
Дунь налево, направо – твой брат Шекспир,
Твой учитель, возможно, Лютер,
И не тронет тебя ни один вампир,
Когда сядешь ты за компьютер.
И не тронет тебя ни один вампир,
Когда сядешь ты за компьютер. And while I was filming like Luc Besson,
Young people in Mallorca
My wizard grandfather knocked on my sleep
All freckled, in a tunic.
- Get up, shameless, - said, -
You are not Shurochka in a cape.
You see: the bank, the telegraph, finally the station
We annex the old fashioned way.
Then I waved a sword in the steppe
And I entered Odessa with Kotovsky,
So that you write only poetry
Albeit with a Moscow reprimand.
Not then encirclement, Yakir, mutiny
Or Peter, winter, blockade,
And measure seven times, and cut off the family,
And look, cut off who you need.
Many fairy tales in the light of the full moon
I would tell you, barefoot,
To tons of saliva nationwide
Gave Pavlovsk dogs.
Get up, child, the work is not great
I'm tired of talking and dreaming
May my eldest great-grandson perfume "Lalique"
He brings you from Nice himself.
Your stupid peers Karabas
Makes you run along the thread.
Admire: your Gaidar, Chubais -
Crazy remnants.
Dun to the left, to the right is your brother Shakespeare,
Your teacher, perhaps Luther,
And no vampire will touch you
When you sit down at the computer.
And no vampire will touch you
When you sit down at the computer. Смотрите также: | |
