юре мачкасову
то, что заставляет покрыться патиной бронзу, медь,
серебро, амальгаму зеркала потемнеть,
от чего у фасадов белых черны подглазья, -
обнимает тебя в венеции, как свою.
смерть страшна и безлика только в моем краю.
здесь она догаресса разнообразья.
всюду ей почёт, всюду она, праздничная, течёт,
восхищенных зевак она тысячами влечёт,
утверждая блеск, что был у нее украден.
объедая сваи, кирпич и камень, и всякий гвоздь,
она держит в руке венецию будто гроздь
золотых виноградин
и дома стоят вдоль канала в одну черту,
как неровные зубы в щербатом рту
старого пропойцы, а мы, как слово веселой брани,
проплываем вдоль оголенной десны, щеки,
молодые жадные самозванцы, временщики,
объективом к открытой ране
вся эта подробная прелесть, к которой глаз не привык,
вся эта старинная нежность, парализующая живых,
вся безмятежность тихая сан-микеле -
лишь о том, что ты не закончишься сразу весь,
что тебя по чуть-чуть убывает сейчас и здесь,
как и мостовой, и вообще истории, еле-еле.
приезжай весной, бери карандаш с мягким грифелем и тетрадь
и садись на набережной пить кофе и умирать,
слушать, как внутри потолочные балки трещат, ветшая,
распадаться на битый мрамор, труху и мел,
наблюдать, как вода отнимает ласково, что имел:
изумрудная, слабая, небольшая.
апрель 2013 года jure machkasovu
what it makes covered with a patina bronze, copper,
silver amalgam mirrors darken,
of which have white ink podglazya facades -
It hugs you in Venice, as their own.
Death is terrible and impersonal only in my edge.
here she dogaressa diversity.
throughout her honor, she was everywhere, festive, flowing,
admiring onlookers it attracts thousands,
claiming brilliance that was stolen from her.
eating around piles of brick and stone, and every nail,
she holds in her hand like a bunch of Venice
gold grapes
and the houses stand along the canal in the same line,
how misaligned teeth in the mouth ShCherbatyh
old drunkard, and we, as the word fun battle,
We are passing along the bare gums, cheeks,
Young greedy impostors, temporary worker,
lens to the open wound
all this detailed charm, to which the eye is not used,
all this ancient tenderness, paralyzing alive
all quiet serenity of San Michele -
only that you do not finish all at once,
that you are a little bit decreases here and now,
as well as a bridge, and in general history, barely.
Come spring, take it with a soft lead pencil and notebook
and sit down on the waterfront to drink coffee and die,
listen to the inside ceiling beams cracking, older than,
break up broken marble dust and chalk,
watch as water takes away gently that he had:
emerald, weak, small.
April 2013 Смотрите также: | |
