ст. Б. Кенжеев, муз. Вад. Мищук
Где гудок паровозный долог, как смертный стон,
полосой отчужденья мчаться Бог весть откуда -
мне пора успокоиться, руки сложив крестом,
на сосновой полке, в глухом ожиданьи чуда.
Побегут виденья, почудится визг и вой -
то пожар в степи, то любовь, будто ад кромешный.
Посмотри, мой ангел, в какой океан сырой
по реке времен уплывает кораблик грешный,
и пускай над ним, как рожок, запоет строка
и дождем отольется трель с вороным отливом -
и сверкнет прощанье музыкой языка,
диабетом, щебетом, счастьем, взрывом -
словно трещина входит в хрустальный куб.
Рельс приварен к рельсу, железо - к стали.
Шелести, душа, не срываясь с губ,
я устал с дороги. Мы все устали.
Посмотри, мой ангел, в какой океан сырой
По реке времен уплывает кораблик грешный.
st. B. Kenegeev, Muses. In hell. Mishchek.
Where the beep is a locomotive minor, like mortal moan,
Strip alienation to rush God the news from where
It's time for me to calm down, folding the cross,
On a pine shelf, in the deaf expectation of a miracle.
Singing will run, imagines a screech and howl -
then the fire in the steppe, then love seems to be a blood pressure.
Look, my angel, in what ocean raw
On the river, the time sails sinful boat,
and let him like a horn, drowning a row
And the rain will cast a trill with a crow with a crow -
and sparkle the music of the language
diabetes, twitter, happiness, explosion -
Like a crack enters the crystal cube.
Rail is welded to the rail, iron - to steel.
Skeleton, soul, without breaking off the lips,
I'm tired of the road. We are all tired.
Look, my angel, in what ocean raw
According to the river, the boat sails sinful.
