Большое помещение… Кафель и бетон, Слепое освещение, Застывший в стенах стон. Ржавеющие трубы, Утихший топот ног. Тут аромат микстуры, Незримый едкий смок. Царапины на стенах, И слезы на полу… Прокусанные вены И выдох в тишину, Которая, цепляясь, Ползет по сетям труб, Всем этим наполняясь, Съедая сердца стук. Лицо, как и другие, Лишь сузил страх зрачки. Как будто бы живые, Не мертвые они. Агония угасла: Задушена за миг, Создав из яда маски Для мертвенно живых. Пройдут часы, и снова Раздастся топот ног, И шепот разговоров, И сердца стук, и вздох. Всё снова повторится – И крик, и тишина, Испуганные лица… И газа пелена.
Large room ... Tile and concrete, Blind lighting, Groan frozen in the walls. Rusting pipes, Quiet footsteps. Here is the aroma of potion, Invisible caustic smok. Scratches on the walls, And tears on the floor ... Cut through veins And exhale into silence, Which, clinging, Crawls along the networks of pipes, Filling with all this, Eating heart beat. The face, like others, Only narrowed the fear of the pupils. As if alive, They are not dead. The agony died away: It is suffocated in an instant, Having created from a poison a mask For the still living. Hours will pass, and again the sound of feet will be heard, And a whisper of conversations, And a heartbeat, and a sigh. Everything will be repeated again - And scream, and silence, Frightened faces ... And gas shroud.
