Мой дедушка был крутым как J Dilla,
Только умер при других обстоятельствах.
Он курил сигареты прима,
Ни сном, ни духом про Индианаполис.
Тополиные кроны широкие
На балконе усы его цапали,
Как злодеев мышиные рокеры,
Но текущим составом у "Наполи".
Он взлетел выше неба наверное,
Я падаю ниже и ниже,
Как текущим составом у "Вердера",
Как обычные сраные мыши.
Все свои полу-честные денежки
Я проёбываю на William hill'е.
И вы знаете, суки, мой дедушка
Был чертовски крутым, как J Dilla.
Я построю здесь свой не Детройт,
И всё будет там добрым и ласковым,
На арийские (?) простыни ляжет с женой,
Как глазурь с куличами на пасху.
Если вдруг кто-то сопротивляется,
То пускай злые грабители в масках
Разобьют им ебала как яйца,
Что детьми получали пасху.
Мой дедушка не был панком,
Мой дедушка не были хиппи,
С Примы перешёл на Балканку
И любил с каждой пенсии выпить.
Настенное фото Высоцкого,
В дальней комнате, вроде бы детской,
Я под ним я пытался выплёскивать
Из себя свои первые песни.
С моим другом Максимом мы линзой
Выжигали на чёрных поверхностях,
Ставший на пару лет дзюдоистом,
Было не раз выручал меня в детстве.
И когда мяч пинали у школы,
Я всегда представлял себя Давидсом,
А мой деда хоть и не был черным,
Но с атаками также справлялся.
Я построю здесь свой не Детройт,
Где не будет ебучего техно.
Где играли бы в карты и домино,
И ходили бы в библиотеку,
Без упоротых дрянью мудил,
Что разносят кварталами ВИЧ,
И мой не JD, как J Dilla,
Он GG, как Григорий Гаврилович.
