Я в пост Рождественский, среди зимы глубокой,
Шёл в Церковь, на ходу смиряясь и молясь.
Мой град во тьме лежал развратной и жестокой,
И дьявол на меня из тьмы смотрел, смеясь.
Я шёл по улицам. На тёмные панели
Фонарный тусклый луч истерзанный упал.
И проститутки там курили и галдели,
И лупанарный запах ветер гнал.
Я прочь пустился мимо мерзостного клуба.
Бесстыдных грешниц там развязная толпа
Казала наготу, как гнусная суккуба,
Сильвестра возводя в чин римского попа.
От видов этих взгляд отвёл я нарочито,
Но Рок, как гончая, преследовал меня.
Я увидал перед собой двух содомитов,
Стоявших, обнявшись, как кровная родня.
И осмотрев меня, заулыбавшись мерзко,
Они супружеским лобзаньям предались,
Руками охватив зады друг друга дерзко.
Глаза их сатанинским пламенем зажглись.
Я прочь поворотил, глаза закрыв и уши,
Я бросился назад, в родной свой отчий дом,
И там взмолился Богу: "Господи! Послушай!
Разрушь! Сожги дотла сей мерзостный Содом!"
