Если бы у меня была возможность вернуться назад,
Я бы повторил это снова, чтобы рассказать как (как?), как (как?).
Припев (х2).
В нарушение всех правил и норм, в окружении «мёртвых» дам и господ,
Закинули в гроб, поправил венок, нас берёт то жар, то озноб.
Напряжение мощью давит на нервы. Круто, наверное, когда это «первый».
В отражении тощий парень и бледный. Когда впервые, когда впервые, круто, наверное.
Я называю это «Спасибо, Ева!».
Я называю это «Туси, негр!».
Чунга-чанга! Чунга-чанга! Чунга-чанга!
Куплет 1:
Белая жвачка – на раз-два. Чёрная плитка раздана.
Бегло пачкает пол ебла чё-чёрт двуликий, Сатана.
Все детки в ожидании прихода как чуда, лепреконы-клевера,
Что-то лепит и варит там чья-то дочурка, мне в прикол и в пять утра.
Три пилюли ядовитые в жало? Мама зря меня, видно, рожала.
Ой, да ладно, не дави ты на жалость, кто вчера всё закидывал жадно?
Базика в красный killer-bong, дразнит отвязный диллер – рок!
Краски Пикассо рвут на фарфор, вам разве не ясно, что тут перебор?
Неадекватная тусня, еле-как сам жгу на костях.
Все и всё в аккурат из растяп как пеликаны прячут в полостях.
Под «сердцем» погнали резво за «мерсом», на местность недолго, взгреться заездом,
Совсем уж не помню всех лестниц, подъездов, ночной Петербург прелестно-помпезный.
Понедельник – кромешная тьма. Парни в теме – по-прежнему два.
Вторник – в спешке попросили, пора: только с дешку, порох, сиги, вода.
Как орангутанг хожу на руках, в среду «радуга» в ажурных кругах,
В четверг плавится галька, черствеем как пьяницы-панки, пятница – марки.
(х4)
Под углом, ходуном, вверх дном весь дом.
Припев.
Куплет 2:
Нормально не спали пару дней уже. Пальцы как мёд начинают желтеть,
Душа поёт, мозг как желе, но в царстве «мёртвых» я живых живей.
Лица заливаются потом, нам, в принципе, осталось недолго.
Мне снилось братство до гроба, у нас с братанами одна дорога.
Зато какая дорога! На карте мира в сторону Востока,
От Сан-Франциско до Владивостока черти на стол, проклиная бога.
И столько восторга! Я не стану подробно, но без перца и специй, здесь только остроты,
Кладём как пчёлы на соты, быстрее чем чёрные в спорте, без счёта до сотых.
Сколько было дерьма тогда, я, старик, не толкал.
Хоть попала в капкан толпа, стоим на ногах.
Тут выбора нет, точнее сказать, у нас есть верный и неверный выбор.
Коль в этой игре, зачем всех спасать, ведь легче, чтобы ты первым выбыл.
Я смотрю, подо мной раздвигаются пласты, перед образом пусто.
Я устал параноить, мне просто-напросто становится грустно.
Всё трещит по швам, ломается с хрустом, сегодня мы в усмерть.
Завтра - затхлое. Завтра мы все это по ветру пустим. If I had a chance to go back
I would say it again to tell how (how?), How (how?).
Chorus (x2).
In violation of all the rules and regulations, surrounded by "dead" ladies and gentlemen,
They threw it into the coffin, straightened the wreath, we are taken by the heat, then the chills.
The tension puts pressure on the nerves. It's cool, probably, when it's the "first".
In the reflection, a skinny guy and a pale one. When for the first time, when for the first time, it's cool, I guess.
I call it "Thank you, Eve!"
I call it the "Tusi, a Negro!".
Chunga-changa! Chunga-changa! Chunga-changa!
Verse 1:
White gum - one or two. The black tile is handed out.
Fluently stains the floor fucking two-faced devil, Satan.
All the kids are waiting for the arrival like a miracle, clover leprechauns,
Something is sculpted and cooked there by someone's daughter, I’m funny and at five in the morning.
Three poisonous pills in the sting? Mother in vain, apparently, gave birth to me.
Oh, come on, don't press on pity, who threw everything greedily yesterday?
Bazica in the red killer-bong, teasing the naughty dealer - rock!
Picasso paints tear into porcelain, isn't it clear to you that this is too much?
Inadequate binge, barely burning myself on the bones.
Everything and everything in exactly from the muddleheads like pelicans hide in cavities.
Under the "heart" they drove briskly after the "Merc", to the area for a short time, to warm up with a race
I don't remember at all all the stairs, entrances, St. Petersburg is charmingly pompous at night.
Monday is pitch darkness. The guys in the subject are still two.
Tuesday - asked in a hurry, it's time: only with cheap stuff, gunpowder, whitefish, water.
Like an orangutan I walk in my arms, on Wednesday "rainbow" in openwork circles,
On Thursday pebbles melt, we stale like drunken punks, Friday - stamps.
(x4)
At an angle, shaking, upside down the whole house.
Chorus.
Verse 2:
We haven't slept normally for a couple of days already. Fingers like honey begin to turn yellow
The soul sings, the brain is like jelly, but in the kingdom of the "dead" I am alive.
Faces are filled with sweat, we, in principle, do not have much time left.
I dreamed of brotherhood to the grave, we have the same road with the brothers.
But what a road! On the world map towards the East,
From San Francisco to Vladivostok, devils on the table, cursing God.
And so much delight! I will not go into detail, but without pepper and spices, here are only spices,
We put it like bees on a honeycomb, faster than black ones in sports, without counting to hundredths.
How much shit was then, I, old man, did not push.
Although the crowd was caught in a trap, we stand on our feet.
There is no choice, or rather, we have a right and wrong choice.
If in this game, why save everyone, it’s easier for you to be the first to drop out.
I look, the layers are moving apart under me, before the image is empty.
I'm tired of being paranoid, I just feel sad.
Everything is bursting at the seams, breaking with a crunch, today we are dead.
Musty tomorrow. Tomorrow we will blow it all down the wind. Смотрите также: | |
