Птица замерзает, не высидев яйца.
Плевок замерзает, не долетев до лица.
Замёрз заяц и замерзает лиса.
От мороза вёрсты свернулись в кольца.
И верблюд замерзает в ушке игольцы.
Спят, кому хорошо, и херово,
Дрыхнет мостик через Перово.
Спящий рабочий падает на станок,
Но масло замёрзло, и ГЭС не даёт ток.
Матери-одиночки спят, прижимая к грудям подушки.
В свете лампочки в 40 ватт в холодильнике дремлют сушки.
Линзы спят, уложены в ряд, спят очки, переносья, дужки.
Спит Марковский и спит Студёный,
Сталин в кителе, с шашкой Будённый.
Спит проштрафившийся солдат.
Спит комбат и спит медсанбат.
Часовой засыпает и падает горлом на штык,
Но подобный укол не разбудит кадык.
Десяток робких мог бы спиздить всё до болта.
Водка в стопках замерзает, словно вода.
Уголь в топках покрывается корочкой льда.
Кочегар скребком выгребает лёд.
Часовой падает вниз и встаёт.
Кочегар скребком выгребает шлак,
Столбик термометра прыгает в такт.
Кочегар ложится спать, наевшись золы,
И во сне он видит котлы, котлы.
Кочегар встаёт и топит котлы докрасна.
Что моторы трясёт и бьёт, ему до фонаря.
И котельная мчится вперёд сквозь объятия сна.
Кочегар включает турбонадув,
У моторов захватывает дух.
Кочегар зажигает тонны угля,
Командир корабля под названием Земля.
Цельсий встаёт с колен и становится в полный рост.
Среди мокрых стен часового охрипший голос.
Упреждая измену, часовой получает отпуск.
Его грудь теперь в крестах,
Его имя в наградных листах,
Его шея теперь в бинтах.
Расцветают почки на елях, ордена на всех шинелях,
И цветочки на всех синелях, и девицы на всех панелях.
И Марковский спросонья берёт медный таз,
Мастерок и размешивает алибастр.
Кочегар умирает и падает на крыльцо,
И плевок, оттаяв, несётся ему прямо в лицо.
Кочегар умирает и падает на порог,
И в лицо ему, оттаяв, несётся плевок. The bird freezes, without silence eggs.
The spit freezes, not affiliates to the face.
Flood the hare and freezes Fox.
From frost, the lytered rolled into the rings.
And the camel freezes in the ear of the needle.
Sleep, who is good, and Chronovo,
Drinks the bridge through the perovo.
Sleeping worker falls on the machine,
But the oil is frozen, and the HPP does not give a current.
Mother single sleep, pressing pillows to breasts.
In the light of a 40 watt light bulb in the refrigerator dorms drying.
The lenses are sleeping, laid in a row, sleep glasses, carrying, arms.
Slept Markovsky and sleeping a jetty,
Stalin in the twilight, with a checker Budyona.
Sleeps a strathed soldier.
Sleeps combat and sleeps Medsanbat.
The clock falls asleep and falls the throat on the bayonet,
But a similar injection will not wake up Kadyk.
A dozen timid could spite everything to the bolt.
Vodka in the stacks freezes, as if water.
Coal in the furnace is covered with ice crust.
Kochgar scraper binds ice.
The clock drops down and gets up.
Kochegar scraper binds the slag,
The thermometer column jumps into the beat.
Kochghar goes to bed, fought ash,
And in a dream he sees boilers, boilers.
The cochhar gets up and drowning hot boilers.
That the motors shakes and hits, he is before the lantern.
And the boiler room rushes forward through the arms of sleep.
Kochegar includes turbocharging,
Motors captures the Spirit.
Kochegar lights tons of coal,
Ship commander called Earth.
Celsius gets up with his knees and becomes complete.
Among the wet walls of the clock hoarse voice.
Explaining treason, the hour gets leave.
His chest is now in the crosses,
His name in premium sheets,
His neck is now in the bandages.
Bloom kidneys on the seals, orders on all overcoats,
And flowers on all cinemas, and girls on all panels.
And Markovsky asking takes a copper pelvis,
Stretch and stirring an alibaster.
Kochegar dies and falls on the porch,
And the spit, exhausted, becomes right in the face.
Kochghar dies and falls on the threshold,
And in his face, leaning, fluttering. Смотрите также: | |
